За моей спиной выл ветер. Ладони и лицо уже онемели от холода, но под мышками и на спине выступил пот. Подтянувшись, я перевалилась через железную ограду балкона и присела под окном. Осмотрелась вокруг себя на предмет оружия. Крепко сжав молоток, осторожно подобралась к двери и заглянула внутрь.
Сквозь щель в тяжелых темных шторах я увидела широкую кровать и поняла, что это комната Аспена. Осторожно приоткрыв дверь (благодаря растянувшейся пружине в замке было не заперто), я скользнула внутрь, сжимая заледеневшими пальцами деревянную ручку молотка.
– АЙ!
Я напряглась, стиснув молоток крепче. За прошедшую неделю я столько раз слышала вопли Киры, что теперь ни с чем их не перепутаю. Тихо приблизившись к двери, я приоткрыла ее и сквозь щель увидела гостиную. Все было как обычно, только не хватало Аспена с рекламой фильмов ужасов. И Скалларк с кульком конфет.
Просто не хватало.
Кира и профессор Джеймис-Ллойд стояли посреди гостиной. Кира ссутулилась, и это было так на нее не похоже, что внутренне я сжалась, испытав странное отторжение. Она прижала к щеке ладонь и дрожала не то от страха, не то от злобы, а профессор навис над ней грузной внушительной фигурой.
– Никак не пойму, почему ты такая идиотка… – Внезапно он схватил Киру за шкирку и дернул вверх. – Сколько раз повторять: не открывай зря свой грязный рот!
– Я никому. Ничего. Не говорила, – с расстановкой произнесла Кира. Я увидела, как она в ярости и бессилии сжимает кулаки, не решаясь поднять на отца взгляд. Напрягая слух, я с трудом расслышала ее бормотание: – Я ни с кем об этом не говорила.
– Вот так? Тогда почему ты не сказала, что в городе? – Профессор отпихнул Киру от себя, да так неожиданно, что я вздрогнула. – Почему солгала?
– Потому… – в голосе Киры зазвучали оправдательные нотки, но отец перебил ее:
– Пытаешься защитить от меня своего парня? Не выйдет, девочка, не выйдет…
Кулаки Киры снова сжались, она подняла голову.
– Я ничего никому не говорила! Ни о нас, ни о чем-либо еще! И никогда никому не скажу! – решительно закончила она. – И я действительно уезжаю на конференцию. Не веришь – спроси у моего куратора!
Профессор Джеймис-Ллойд несколько долгих секунд молча наблюдал за дочерью, будто пытаясь просканировать ее невидимым детектором лжи. В итоге он удовлетворенно вздохнул.
– Ну хорошо, Кира, – его голос зазвучал спокойнее. – Иди ко мне, обними папочку.
Я снова напряглась. Она же не станет?.. Но Кира лишь мгновение колебалась, а затем приблизилась к отцу и позволила ему себя обнять.
– Молодец, девочка. Для нас будет лучше, если ты продолжишь молчать, да?.. Никто ведь не хочет, чтобы история повторилась. Мм?.. – Профессор Джеймис-Ллойд приподнял двумя пальцами подбородок Киры, и она кивнула. Он триумфально улыбнулся. – Да… ты никому ничего не скажешь… – и его голос снизился до шепота: – Потому что иначе окажешься там же, где твой тупоголовый дружок, который вечно что-то вынюхивал…
Я застыла, на мгновение перестав видеть и слышать. Вдруг исчезли голоса, исчезло мое шумное сердцебиение. Меня бросило в жар, а затем в холод, и я прислонилась к стене рядом с дверью, чтобы не упасть. Подтянула колени к груди.
Кира бы не стала причинять Аспену боль, – лихорадочно думала я, – она одержима им. Но она жутко ревновала его ко всем. Ко мне. К Сьюзен. К Скалларк.
Я услышала, как хлопнула дверь, и вновь выглянув в гостиную, увидела, что никого нет. Они ушли? Ушли, продолжая обсуждать Аспена и свои секреты? Что случилось и почему Кира подчиняется отцу?
Я не собиралась об этом думать, но мысли уже напирали. А вдруг убийц действительно двое? Вдруг отец Киры – тот самый Криттонский Потрошитель? Он отлично подходит на роль психопата и садиста, который мог убивать женщин из прихоти.
Если задуматься, получается история. История о том, как отец Киры стал сумасшедшим убийцей. История о том, как он всю жизнь мучил дочь и она, не в силах противостоять ему, стала мучить других мужчин, видя в них своего отца. Если на секунду предположить, что это правда, можно увидеть и другие ключи. Кира достаточно сильна и агрессивна, чтобы напасть на меня…
Нет, хватит предположений, нужно срочно записать все, что я услышала, и вернуться в больницу, пока доктор Арнетт не решил, что меня похитили.