Леда не могла понять, что происходит. Тетя Лаура не дала нормального объяснения происходящему, а, наоборот, выглядела воровато, так, словно ее застали за непотребным делом.
– Что вы делаете? – Леда приблизилась, и тетя Лаура отступила на шаг назад, к яме, которую вырыла. – Вы что-то пытаетесь спрятать?
– Нет! – вскрикнула она, затем взяла себя в руки и твердо сказала: – Леда, возвращайся домой. Иди наверх. Уже поздно. И холодно. Иди домой.
– Но что вы делаете? Зачем роете яму?
– Ни за чем, милая, – успокаивающим тоном ответила тетя Лаура. Она сделала несколько шагов по направлению к племяннице и приобняла ее за плечи, ласково повторив: – Иди наверх, дорогая.
– Но…
– Никаких «но»!
– А что это у вас выпало? – спросила Леда, наклоняясь к земле. Тетя Лаура тоже склонилась, рывком хватая с земли выпавшую из кармана вещь. Леда потянулась к ней, но тетя Лаура отступила.
– П-п-п-почему на ней кровь?! Что это значит?! – Леда вытаращилась, требуя ответа, но тетя указала на дом, разъяренно вскрикнув:
– Немедленно возвращайся внутрь!
– Тетя Лаура, что вы наделали? Чья это кровь?
– В ДОМ! – так громко завопила она, что Леда подскочила, и на ее голову, кажется, свалился целый сугроб снега. На соседнем участке загавкал пес. Заливистый лай подхватили другие собаки, а где-то в лесу, Леда могла поклясться, послышался волчий вой.
– Прости, дорогая, – пробормотала тетя Лаура, поднимая ладонь к лицу племянницы. Леда шарахнулась в сторону от протянутой руки, покачала головой.
– Не трогайте меня.
– Леда!
Но она развернулась и бросилась бежать в дом, окна которого горели неприветливым холодным светом. На втором этаже в ее комнате занавески вырвались наружу сквозь распахнутое окно и призрачно колыхались, будто кто-то выглядывал во двор. Но этой ночью Леда боялась не того, кто был снаружи, а того, кто прятался внутри дома.
Теперь, вспомнив тот страшный эпизод, случившийся неделю назад, Леда почувствовала себя лучше, зная, что все закончилось. Оставшись наедине со своим тихим, умиротворенным домом, снаружи которого бушевала гроза, она ощутила себя свободной. Словно раньше, пока здесь был детектив Дин, миссис Томпкинсон и тетя Лаура, ей некуда было деваться. Теперь, когда дом опустел, Леда снова смогла дышать.
Она оттолкнулась от двери и, расправив плечи, направилась наверх. Каждый ее шаг был неспешным, несмотря на то что он мог нагрянуть в любой момент и прервать очередную попытку. И пусть Леда до смерти его боялась, ей хотелось уйти из жизни неспешно, перед этим прочувствовав ее каждое болезненное мгновение. Она стала повелительницей своей жизни. Это она решила надеть белоснежное кружевное платье этой ночью. Это она решила выйти в нем под дождь, когда увидела детектива Дина – никто не заставлял ее.
Когда несколько часов назад Леда скинула с себя тяжелый свитер и шерстяную юбку, которые отталкивали ненужное внимание, а вместо мешковатой одежды надела любимое мамино платье, ей показалось, что она избавилась от тяжелых оков.
Леда не могла остаться наедине с собой долгие годы, за ней всегда кто-то присматривал. Больше никого нет. Этим утром никто не вытащит ее из ванной комнаты. Никто не станет делать ей искусственное дыхание, никто не перевяжет запястья марлевой повязкой, никто не позвонит в больницу, чтобы ее спасти.
Дом пуст. Впервые за долгое время Леда почувствовала свободу, почувствовала, что сама несет ответственность за свои поступки. Она больше не марионетка. Она обычная девушка. Она вольна выбирать смерть.
Смерть – это выход. В ее случае – да.
Она вошла в комнату и закрыла дверь. Вдохнула полной грудью, подошла к окну и распахнула его настежь, как той ночью, когда увидела тетю Лауру. В этот раз Леда видела лишь вспышки молнии да белую пелену дождя, которая колебалась от порывов ветра.
В голове – ни одной мысли. В душе нет даже капли страха.
Сначала Леда хотела сменить мамино платье на обычную футболку, но передумала. Пусть ее найдут красивой. Пусть она будет красивой, когда станет свободной.
Подойдя к зеркалу, она пригладила короткие белые волосы. Раньше ее волосы были красивыми и длинными. Учительница в средней школе даже в шутку называла Леду Рапунцель, и та всегда смущенно краснела. Она боялась внимания. Сегодня не боится.
Леда улыбнулась своему отражению. Щеки раскраснелись, губы приоткрыты. Впервые за много лет она накрасила их помадой, придав им выразительный цвет спелой вишни. Еще раз поправив прическу и платье, она направилась в ванную. Включила воду и вновь вернулась в комнату, остановившись у раскрытого окна. Дождь, почувствовав лазейку, ворвался в спальню бешеным вихрем. Всколыхнул занавески, коснулся тетрадей, лежащих на столе, нежно-розового покрывала на кровати, оставил на полу холодную лужу.