Сразу же он ощутил, как плотна и прочна материя, таким сдвигом девушку не раздеть, "паук" на спине кочевряжится. Но вот чуть-чуть вниз он купальник сдвинул-таки, и груди потеряли опору. По ощущениям хозяйки — как когда она снимала лифчик.
Крик: "Мама!", судорожное хватание за бюст, спешная поправка одёжки, за спину ещё руки закинуть…
В общем, наш герой получил возможность повернуться и удалиться, всем своим видом выражая презрение "всяким тут девчонкам". Его собственные плавки были без единого мокрого пятнышка, а молчали нападавшие, верно, чтобы не составлять конкуренцию Нептуну, как раз в этот момент подводившего представление к завершающей стадии.
В воде тех девчонок, то есть их купальников, видно не было, не посмели они после всего случившегося.
Но Гелик в пылу борьбы не разглядел всё как следует. В городе, даже сдавая вступительные экзамены, всё время об этом думал. Его подловили, ну, и он вправе подловить. И вот подвернулся этот шкаф…
И тут вдруг у Евы зародилась смелая мысль. Такая, какая у застенчивой робяшки только в темноте и блеснёт. Подоминировать над этим трусишкой, может, поиздеваться. Отомстить за начальный страх, за это вот сидение в темноте. Знай она, кто её запер, она бы и юбку не стала спешить скатывать с талии, и с завёрнутой не позорно… не малышу судить, позорно или нет. Здесь я хозяйка, как хочу, так и хожу.
Даже мелькнула мысль завернуть юбочку обратно и восхититься своей смелостью, но тут же сменилась мыслью ещё более дикой. О том, как именно доминировать — в темноте, без подручных средств, ремней там или каблуков, без учебников, которые можно заставить учить, без каши, которую можно заставить глотать, без магазинов, в которые можно посылать — и так далее. Налицо лишь объект и субъект доминирования, причём субъект не расположен применять к объекту физическое воздействие — удары там, душение, срыв одежды. Не девичье это дело, девушки доминируют виртуознее.
Если выгорит, впечатлений будет на всю учёбу! Только бы всё получилось…
Прислушалась, не идёт ли "друг" отпирать их. Нет, вроде бы. Ну, что же, сама судьба дарит время — наедине и во тьме. Раз так…
— Вот что, — решительно сказала она. — Тебя заперли с девочкой, чтобы ты с ней, как вообще с девочкой, познакомился, а ты застыл, и ни туда, ни сюда. К чему тогда всё это было устраивать? Зашёл бы туда, где женскую одежду продают, и пообщался с манекенами. Но уж устроил — продолжай. Не разочаровывай.
— Но как же я… я… не вижу же…
— Ах ты, мой слепенький! Придётся помочь. Носовой платок хоть есть? Что, карман в темноте потерял? Ах, есть всё-таки. Да не тычь ты его мне, а вытри свои ладошки, да получше. Терпеть не могу потных рук, фу! А я пока приготовлюсь.
— Да зачем это?
— Хотел же ощупать! А теперь что, струсил?
— Да нет… а ты и вправду?
— Руки, говорю, вытирай. Сейчас узнаешь, что вправду.
Руки, как оказалось, у неё дрожали. Ева сначала аж перепутала бретельки и потянула наверх лифчик, одновременно отходя от неведимки назад на шаг. Фу ты, куда? Придала ладлшки к грулди, наказала им быть уверенными-уверенными. И тогда они нащупали бретельки, отходящие от чашечек, потом перешли на другие и сняли наконец с хозяйки топик.
Его пришлось бросить на пол, в темноте же. Ну да ничего, пол же чистый, сама недвано мыла. Главное, не попасть в лохань с грязной водой, пожэтому кинем в другом от неё направлении. Ага, мягко легло, даже ноги коснулось.
Ева оправила бюстгальтер, заодно проверив сердце. Сильно колотится, чтоб его! Нехорошо, почует неуверенность. Ладно, скажу, если что, что девчонка заводная и первой заводится сердечко. Но, может, у него не тише бьётся.
Проконтролировала дыхание. Его-то она модет сдердивать, и это главное. Потом, в случае сего, отдышится.
Взялась за застёжку юбки. Ну, если "молния" заест, то это знак свыше обойтись "малым показом". Ему и подчинюсь. Нет, пошла. Ну, может дальше заест? Ну, заедай, давай, медленно же нарочно тяну. Нет, разъезжается, проклятая. Ага, до упора дошла. Ну что же, раз знак свыше "на полную катушку", то пусть эти "выси" и отвечают за последствия!
На душе сразу стало легче. Как у солдата, который кого-то расстреливал в шеренге, с одним на всех холостым патроном. Конечно, по благоволению свыше, он должен был достаться ему! И крови на нём, стало быть, нет, душа поёт и пляшет.
Повернулась задом к стенке, оперлась, стащила юбочку — и тоже на пол. Подтянула трусики. Небрежней, небрежней, девочка, не натягивай до ушей, лай понять, что это для тебя не суть — закрывать тело. Просто раз уж надела утром, то пусть сидят, где надо, а не сползают, не болтаются, не мешают. И того не более.
Подтягивая, вспомнила, что бельишко-то городское, миниатюрное, купленное именно в расчёте на привыкание в шкафу. Кира что-то объясняла ей, но все эти викини, джей-стринги, тонги-танги и другие перепутались в её голове, и она назвала свои "штучки" трусами "динго". Канты по паховым складкам, поясок пониже пупка, а ягодицы пересечены по диагонали, боковинка узкая-узкая.
Ну вот, она готова. Отступать теперь поздно. Глаза привыкли к лучикам света из микротрещинок, и неясный силуэт она кое-как видела, достаточно, чтобы не наткнуться. Он, стало быть, тоже должен видеть два белых пятна белья и сгущение темноты во всех остальных местах. И кое-как можно оценивать расстояния, не наткнуться друг на друга. Здесь вам не андронно-феминный коллайдер!
Оттолкнулась попкой от стенки. Вот он, Рубикон!
Ева сделала шаг, ощущая какую-то лёгкость, и в голове некстати мелькнуло: как там, на пляжах реки Рубикон, там же должны быть пляжи, юг ведь. Ходят там в бикини, по ту строну этой речки, по другую? Если речка эта широкая, то, небось, гордо ходят итальянские красавицы, переплыв её? Вот прямо как она, только бикини у неё сухое и хвастаться пока нечем.
— Ну что, вытер ладошки? Покажи, проверю.
Прежде чем он успел ей протянуть, Ева вспомнила, что так говорили медсёстры в их школе, проверяя перед обедом, все ли помыли руки и хорошо ли помыли. Она непроизвольно скопировала их интонацию. А поскольку и в его школе такая проверка проводилась, сработала привычка подчинения.
Проверила она, положим, не только сухость, но и тонус. Он оказался таким, что почти вслух прозвучала известная реплика Лёлика: "Лопух! Такого возьмём без шума и пыли!" Девушка отпустила вялые ладошки.
— Молодец! Готов к знакомству, значит, Ну, и я готова.
Решительный шаг вперёд. Теперь они стоят лицом к лицу… то есть силуэт к силуэту, на непонятном расстоянии — на глаз не оценишь. Начинается…