— Этот второй предмет, вызывающий наибольший интерес у парней, — лилась "экскурсоводная" речь, — называется лифчик, или бюстгальтер. Как мы будем дальше его называть? — не упустила она случай притормозить.
— А какая разница?
Сопит уже, наверное, нечасто женщины с ним о своём, о женском разговаривают, не обходя острых углов, называя вещи своими именами, да ещё спрашивая его мнение — какое из имён более своё.
— Ну, одно — русское слов, второе пришло из немецкого. А так синонимы.
— Но почему два?
Тоже не хочет спешить, желает сначала привыкнуть к тому, что слова открыто говорятся. Молодец! Я тоже.
— Дело в том, — стала Ева излагать то, что успела услышать в своё время от Киры, — что лифчики пришли к нам из стран мусульманского Востока, где они с незапамятных времён вместе с шароварами были верхней одеждой женщин. Оригинальное восточное слово не пришлось к русскому языку, использовали уменьшительное от известного "лиф" — то есть верхней, над поясом, части платья. А бюстгальтер произошёл от распада на части корсета, бытовавшего в Западной Европе. Слово для обозначения верхней части произвели от слов "бюст" и "держатель" — "гальтер", а как ещё? То есть это по смыслу своему нижняя функциональная одежда, а не верхняя покрывающая. Но это всё различия исторические, а сейчас эти слова синонимы.
— А ты сама как называешь?
— Ну, обычно — "лифчик", а когда хочу поторжественнее, поофициальнее, то, конечно, "бюстгальтер".
— А у бикини как лучше называть?
— У бикини? — Ева быстро нашлась. — Только "лифчик", потому что это тогда верхняя одежда, и пока плаваешь, хоть на животе, хоть на спине, бюст поддерживать не надо.
— Тогда давай и мы… лиф-чик… пусть это будет верхней одеждой.
— Хорошо, давай.
— Так на тебе лифчик?
Она чуть было не прыснула, но вовремя догадалась, что наивный вопрос означает: "Так то, что на тебе, называется лифчиком?" К тому же он первый раз произнёс это слово твёрдо, не заикаясь.
Вместо банального "да" Ева ответила на вопрос: "А ты что, летом носишь лифчик?"
— Да, летом многие девушки не носят лифчиков, надевают одни топики, но я ношу. И сейчас на мне именно он. Нижний, неказистый, белый. Видишь светлое пятно на уровне груди?
— Что-то такое… А почему не носят?
Что же, хочет выяснить как можно больше, пока есть возможность. Чем-то и при друзьях щегольнёт, а пока, небось, краснеет в темноте.
— Ну, у нас пока не мусульманский Восток, чтобы в одних лифчиках щеголять — не на пляже, я имею в виду. Нужно что-то подлиннее, хотя бы чуточку. А под это "подлиннее", ну, топик или маечку, многие считают жарким и лишним что-то пододевать. Там, в этих топиках, такая полочка устроена, что можно обойтись и без лифчика. Присмотрись к окружающим девушкам, и ты это заметишь.
— А тебе не жарко?
Похоже, в детстве он был завзятым "почемучкой", а сейчас вот наступил всплеск этого занятия.
— Я же здесь работаю. Отрабатываю. Должна ходить в казённом халате, а под него лифчик вынь да положь. Халат — это не топик с полочкой, ничего такого там нет.
— А трусики девочки летом тоже не все носят?
Нет, пора переходить к занятиям на живой натуре!
— Не знаю, канты не всегда проступают, спрашивай сам, у кого интересно. А теперь давай руки вот сюда. Лифчик состоит из задней планки с застёжкой, двух бретелек через плечи и передних чашечек. Да ты не только пальцами води, то попробуй растянуть, оцени эластичность. Бретельки попробуй подтянуть вверх, ощути, что они держат. Смелее, смелее!
Она схитрила — положила руки на чашки и стала давить вниз, когда парень отпустил бретельки. А иначе их на место не вернёшь. Ну и груди у неё, если судить по этом "ныркам"!
— Так, погоди, повернусь передом. Положи пальчики на бретельки и веди вниз. Чувствуешь, началось расширение? Это они переходят в чашки. Ощупай, не бойся, только не мни.
Со сладким чувством замирания в груди ощущала она возню чужих пальцев в своём "заповеднике", пусть и прикрытом.
— Схватил форму — и прослеживай, как чашки по бокам переходят в поперечную планку, промерь на пальцах, как далеко от подмышек. Представь в уме, как это выглядит. Попробуй оттянуть от кожи, только не стреляй. Проявляй инициативу, ты же парень!
Что же тут произошло?
Сначала Еве показалось, что он опять полез ей на перёд — в рамках "ненаказуемой инициативы". Да нет, обеими руками возится сзади, потягивает планку, ощупывает застёжку. Кто же впереди у неё балует? Неужели… её собственные… груди?
Они. Видать, очень уж похода была возня впереди на дело рук… ручек младенца, такая же хаотическая, нисколько не эротическая, безо всякого желания возбудить. И бюст откликнулся. Мгновенно наполниться молоком он не мог, но всё то, что отвечало за доставку содержимого в детский ротик, стало приходить в боевую готовность. Напряглись, стали подниматься, выпячиваться молочные железы, прямо на глазах. Это с её-то нулевым размером! Похоже, он уже не нулевой, ибо чашки подались вперёд, а бретельки спереди почти перестали прилегать к коже, они будто косые канаты, удерживающие полные ветра паруса. И ещё точечные ощущения зародились на "острие атак", похоже, проснулись соски. Стали разворачиваться, округляться, наливаться цветом…
Очень непривычные ощущения, очень. И подталкивающие к мысли, что она сама должна что-то сделать, чтобы пройти по всей гамме чувств до логического конца. Попросту говоря, хотелось чесаться, массировать, сдавливать железы, раз уж нельзя приложить к соскам младенца. Но шила в мешке не утаишь, пока этот рядом сопит. Вот пусть он и поможет, раз сумел расшевелить!
— Ну что же ты не проявляешь инициативу? Всё тебе подскажи, на мысль наведи. Вот посередине застёжка. Попробуй расстегнуть её, снова застегнуть, поиграть.
— В темноте?
— Непонятливый какой! Она же сзади, застёжка, значит, застёгивается не на глазах, и к тому же вывернутыми назад руками. А у тебя руки в порядке, вот и давай.
Возня, потом — щелчок. Выпустил от неожиданности концы, бюст ощутил свободу. Нашарил на спине, стал подтягивать, тянуть туда-сюда. Будто вожжи лошадиные тянул.