Густые тёмные волосы росли из моих ноздрей и спускались всё ниже — до самого дна шкафчика.
Под горящими красными глазами из моих ноздрей так и лезли густые тёмные спутанные жгуты из волос.
Они вылезли из шкафчика наружу и переваливались на пол. И на моих глазах стали закручиваться вокруг меня. Да. Длинные волосы выползали из моих ноздрей и змеями опутывались вокруг моего тела, в страхе стоящего у шкафчика. Они закручивались и покрывали меня тёплыми колючими волосами, словно большой и лохматой шубой. Затем они стали сжиматься — всё сильнее да сильнее вокруг моей груди и лица. Они заматывали меня полностью как мумию в мои же кошмарные волосы из ноздрей. Я проснулась, стискивая в руке пластмассовый прозрачный квадратик с четырёхлистным клевером. Утренний серый свет пробивался в окно моей комнаты.
В спальне было холодно, как в морозилке.
— Лина, ты что там делаешь? Опоздаешь в школу! — прорезался через холодную тишину голос мамы.
— Сон… — выдохнула я с облегчением.
Из меня вырвался хриплый смех.
Мои глаза заскользили по спальне.
Хорошо. Всё хорошо.
— Поспеши, Лина! А то действительно опоздаешь.
Было так приятно слышать голос мамы. Я последовала её команде — поспешить. Мигом приняла душ, оделась, проглотила завтрак и успела в школу за пару минут до звонка. В коридорах было безлюдно. Многие школьники уже разбрелись по собственным классам. Я кинула взор на часы, расположенные на кафельной стене. Затем побежала в конец заднего коридора, чтобы забросить куртку в шкафчик. Только в паре шагов от него я ахнула и остановилась. Что там такое — на дверце моего шкафчика под цифрой тринадцать? Я с осторожностью подошла ближе.
Календарь? Да. Кто-то приклеил к двери календарь и…сегодняшнее число — пятница, 13-ое — было обведено красным цветом.
— Мой сон! — ахнула я.
Этот кошмар. В голове промелькнуло, что он начинает сбываться. Вот стоит мне открыть дверь, и сон станет явью.
Глава VIII
ПЯТНИЦА, 13-ОЕ
Я уставилась на календарь и на обведённую красным цветом цифру тринадцать. В голове опять прокрутился кошмарный сон. Я содрогнулась. Конечности стали чесаться. Я уже почти ощущала, как омерзительные волосы дотрагиваются до моей кожи.
Яростно крича, я отлепила с двери календарь и смяла его руками.
Теперь я была готова услышать тяжёлое дыхание изнутри. Затем слабый голос — мой голос, который умоляет, чтобы меня выпустили. Но я не стала этого ждать.
— Я не открою его, — вслух произнесла я.
Никогда не позволю, чтобы мой кошмар стал реальным. Я швырнула смятый календарь на пол, затем повернулась и помчалась в класс. Коридор пустовал. Моя обувь громко стучала по твёрдому полу.
<<Куртку потаскаю при себе, — решила я. — И буду с ней целый день! Не нужно мне открывать этот шкафчик>>.
Звонок меня застал у дверей класса. Я влетела внутрь. Миссис Перкинс подняла голову.
— Доброе утро, Лина, — сказала она. — Что-то опоздала ты сегодня?
— Да, чуток, — ответила я и еле перевела дух.
На ходу расстёгивая куртку, я двинулась за свою парту.
— Если хочешь, я тебе дам время, чтобы пойти и повесить куртку в шкафчик, — предложила миссис Перкинс.
— Ну…нет, не нужно. Я буду так, — я опустила рюкзак на пол и плюхнулась на стул. — Мне…холодно.
Пара учеников возрилась на меня.
Миссис Перкинс кивнула и вернулась к своим документам. Я глубоко вдохнула и откинулась на спинку стула. Затем потёрла семь раз правый рукав своей счастливой блузки.
<<Этот сон не должен стать явью, — твердила я себе. — Никогда! Я не допущу этого>>.
Да, нельзя сказать, что в тот миг я рассуждала разумно и спокойно.
Как мог бы стать явью этот дикий сон? Если бы я хоть на мгновение остановилась и подумала об этом, я бы поняла, насколько нелепо это предположение. Но сегодня пятница, 13-ое. А я никогда не могу чётко соображать в пятницу 13-того. Я признаю это. Я всегда становлюсь чуток ненормальной в этот несчастливый день. Я подняла глаза и поняла, что миссис Перкинс делает утренние объявления. Я не слышала ни слова из того, что она сказала. Я вытащила из рюкзака свой четырёхлистный клевер, повертела в руках и загадала себе везение на предстоящий день. В полдень я нашла Хуана за столом у дальней стены буфета. Он сидел один, глазея на бумажный пакет с едой, к которому даже не притронулся.