Установил ей цветы прямо на стол и ушел к себе, посмотреть за реакцией по кристаллам наблюдения. Оника пришла минут через двадцать, точно к началу рабочего дня. В моих представлениях зельеварительница, как и любая женщина должна была бы обрадоваться, улыбнуться, подбежать к букету и поискать записку от “тайного поклонника”, восхищенно нюхать цветочки. О том, что прихваченную коробку конфет на случай успеха первого презента, придется скормить Викрашу, понял по одному моментально помрачневшему лицу Сатор.
Девушка с порога, как только увидела букет, уставилась на него, как на преступника из межкоролевского поиска. И почти сразу начала вязать плетения, направляя все их к букету. От происходящего я опешил так сильно, что лишь ухитрился порадоваться отсутствию уничтожающих заклинаний. Даже странно, как бережливо опутывает цветы магией, с нее сталось бы шарахнуть сразу пульсаром.
Зельеварительница тем временем, пробиралась к ведру с неведомым врагом, с каждым плетением отваживаясь подойти поближе. Наконец, оказавшись с цветами на расстоянии руки, остановилась в своем колдовстве и, судя по виду, серьезно о чем-то задумалась. Реакция девушки оказалась настолько неожиданной, что я не выдержал и отправился удовлетворять не на шутку разыгравшееся любопытство.
Стоило выйти из кабинета, как Оника моментально развернулась ко мне и обвинительно выпалила:
— ЭТО — не мое!
— Это — цветы, — в тон ответил ей.
На меня посмотрели, как на умалишенного и, будто разговаривая с ребенком, пояснили:
— Букет в приемной главного разведчика неизвестного происхождения — это именно то, что стоит нюхать по утрам, — увидев мой недоумевающий взгляд, закатила глаза и добавила, — а вдруг в нем бомба? Или какая-то вредоносная магия? Да и вообще, он может быть банально отравлен!
До меня наконец дошло, что за плетения наслала на букет зельеварительница. Оказывается, и вправду искала врагов, ну или, как минимум, оставленную ими магию. От выверта логики девушки хмыкнул, но по справедливости говоря, подобная осторожность хороша в нашей работе.
— Тебе сами-то цветы нравятся, Сатор? — если скажет “нет” можно и спалить из соображений безопасности.
— Симпатичные, — она легко пожала плечами, продолжая задумчиво рассматривать букет.
— Это я принес, Оника.
От неловкости даже руку в волосы запустил, пытаясь взъерошить короткие пряди. Давно таких эмоций не испытывал. В этот момент хотелось под землю провалиться, особенно от вида впавшей в ступор Сатор. Но уже через мгновение на меня посмотрели тяжелым хмурым и что-то подозревающим взглядом. Захотелось самому себе на голову ведро надеть и идти обсыхать в кабинет. Прикинув, что примерно такое желание и посетило моего секретаря, быстро уточнил:
— У тебя тут мрачновато, — окинул приемную скучающим взглядом, — решил таким образом оживить обстановку. Ты же не против?
Удостоив меня еще одной неодобряющей гримасой, Оника скупо отрапортовала “не против” и прошла за стол. Эти несколько мгновений мне удалось украдкой полюбоваться и хрупкой фигуркой и просто распущенными сегодня белоснежными локонами. Устроившись на своем рабочем месте, девушка выжидающе уставилась на меня. Кажется, приготовилась к какой-то гадости. Но я лишь сдержанно покивал и ушел к себе. Однако, кристаллы наблюдения по-прежнему работали и время от времени мне удавалось поймать Сатор за разглядыванием букета. Правда, она все так же смотрела на него, как на ядовитую змею.
О том, чтобы подарить конфеты и речи идти не могло. В сложившейся ситуации даже мне такой жест казался диким. Сосредоточиться на работе получалось плохо, моя предприимчивая натура жаждала активных действий и стремительного результата. Хоть какого-нибудь. За успех можно принять самые минимальные улучшения в настроении Сатор. Это бы подсказало, в каком направлении двигаться, чтобы расположить девушку к себе.
За бесплодными поисками я промаялся до самого обеда, перебирая новые отчеты о процессе подготовки съезда благотворителей. Ничего особенно полезного в них по-прежнему не было. Едва ли мне поможет информация у кого заказали мясо, а у кого овощи и по какой цене. Но находящиеся на задании ребята действовали по давно выстраданному правилу — бесполезных данных не бывает, есть только не востребованные.
К этому моменту в приемную вернулась Сатор, уходившая вести пары по зельеварению. Похоже, малышка решила пропустить обед и потратить это время на выполнение секретарских обязанностей. Не особо вообщем-то, я и задумывался о мотивах Сатор, увидев в этом ту самую возможность для налаживания отношений. Быстро свалил текущие бумаги в стол и вышел в приемную.
— Оника, а ты на обед не пойдешь? — спросил, активировав по привычке защитный контур кабинета.
— Сыта студентами по горло, — не поднимая головы от изучения бумаг, резко сообщили мне в ответ.
— Понятно, — обрадовался про себя, сохраняя непринужденный вид, — ну, я скоро вернусь.
И под равнодушное “угу” отправился через телепорт прямиком в Эрусвальд. Угостить чем-нибудь вкусным погруженную в работу коллегу- действительно, просто вежливость. А главное, я точно знал, что любит Сатор. Ее маниакальную привычку запивать булочки с корицей молоком, сложно было не отметить. В общей столовой преподавательница с этим кушаньем смотрелась совсем ребенком.
Телепорт отправил меня на территорию нашего ведомства в столице, поскольку, прямо рядом с ним располагалась пекарня “Пышная сдоба”. Тут можно было раздобыть практически любую выпечку, даже для самых привередливых, и разжиться кувшинчиком молока.
Отстояв в очереди из трех существ, выбрал желаемое и также оперативно вернулся в академию. Две булочки с корицей мне завернули в специальный бумажный кулек, сохраняющий тепло и свежесть. А молоко выдали в закупоренном белом кувшине. В общей сложности, отсутствовал примерно минут двадцать.
Похоже Сатор тоже не ожидала, что я так быстро вернусь и буквально вздрогнула при моем появлении на пороге приемной. Собравшись с духом и почему-то чувствуя себя весьма нелепо, преодолел расстояние до стола широким шагом и водрузил нехитрую добычу на стол. Как раз рядом с ведром с цветами. И все это под напряженным, сверлящим взглядом зельеварительницы.
— Вот, — не нашелся, что еще сказать.
Да и вообще предпочел бы ничего не говорить. И продолжил придерживаться выбранной стратегии молча. Взглядом давил выжидающе и требовательно. Девушка лишь приподняла вопросительно бровь и сдалась в этот раз без боя, с невероятной напряженной осторожностью, разворачивая кулек. Добравшись до содержимого, на меня подняли удивленные светло-голубые глаза и спросили:
— Это что какая-то проверка?
— Это попытка наладить отношения, Сатор, — честно и мрачно констатировал в ответ.
После чего разочарованно развернулся и ушел к себе в кабинет. Ну, хоть бы какой проблеск радости увидеть на этом милом личике. А там лишь подозрение, подозрение и еще раз подозрение. Казалось бы, в понедельник с зельеварительницей мы разрешили уже все разногласия, заключили настоящий контракт, я все простил и ради чего спрашивается? Чтобы от меня боялись булочку с корицей принять? Пока сидел, словно нахохлившийся ворон, за своим рабочим местом и возмущенно фыркал в стол, в дверь постучали. Впрочем, дожидаться моего ответа не стали и через мгновение в проходе появилась светлая макушка одной злопамятной заразы.
— Можно? — и удостоверившись, что я не возражаю, лишь гневно молчу, малышка зашла.
В руках у девушки оказалось блюдце и стоявшая на нем чашка. Судя по разлившемуся по кабинету пряному запаху, в ней был кофе. Горький, во всех смыслах, опыт у меня имелся и несчастное фарфоровое изделие должно было просто лопнуть под одним моим грозным взглядом. К сожалению, оно в целости и невредимости переместилось прямиком на стол и было пододвинуто ко мне поближе. Зельеварительница смотрела с вызовом, уверенно и яростно сверкая глазами. Я вглядывался в неё не менее горячо, требуя немедленно объяснить происходящее. Через пару минут наших молчаливых препирательств, мне с превосходством пояснили: