— А давайте искупаемся, — забитая необязывающими беседами и утопленная в вине тревога замолчала, возвращая мне ищущую приключений предприимчивость.
Мурес даже поперхнулся и вполне искренне закашлялся. А я, ведомая почти магическим очарованием звездного неба, отражающегося в волнах, поднялась из-за стола и двинулась к кромке воды. Когда теперь мне представится такая возможность? Целое море — и все мое. Ну, и еще одного блохастого дарха, да и Оп с ним. Если уж судьба и свела меня с разведкой, то точно для того, чтобы научиться ценить каждый проживаемый момент. Без оглядки.
Я быстро стащила с себя кофту, следом на песок полетели брюки. Едва побежавшие по телу мурашки, были тут же смыты теплой ласковой волной прибоя. Столько радости от купания и бултыхания в воде не было даже утром. Словно ребенок, кидалась навстречу волне, с восторгом чувствуя, как неведомая огромная сила разбивается о тело и тут же смыкается, делая меня своей частью.
Не знаю, сколько я так развлекалась, не замечая, что Мурес тоже залез в воду. Когда он удостоился моего внимания, то уже стоял по пояс в воде и задумчиво на меня смотрел, скрестив руки на груди. Было ли это знаком недовольства или ему просто было холодно — до сих пор остается загадкой. Когда мы встретились взглядами, мужчина нырнул, ловко скрывшись с головой в ближайшей волне. Маневр для ночного времени весьма небезопасный. Нервно оглядывать воду вокруг я стала уже спустя десять секунд, призывая почему-то всяческие Опские кары на голову Калири. Понимая, что командир в жизни мне не поверит, что его дорогой начальник утопился самостоятельно.
Легшая на плечи тяжесть мужских рук заставила вздрогнуть и резко обернуться. Табурет оказался ко мне так близко, что соприкосновение кожи моей (прохладной от морского воздуха) и его (обжигающе горячей) нельзя было не заметить. Проигнорировать.
На меня в одно мгновение обрушилось осознание всего, что происходило: булочки, цветы, доверие к словам про эльфа, изображение невесты, постоянные прикосновения и полуобъятия, ужин, ночь, море и звезды. И то, что мы сейчас с ним наедине, в чужом государстве, соприкасаемся голой кожей наших тел.
Из воды я вылетела, как ужаленная, в миг оказавшись на песке и натягивая на себя кофту.
— Сатор, ты чего? — дарх, будто гончая по пятам, оперативно выбирался из ближайшей прибрежной волны.
— Вы сказали, что спишете ущерб в командировочные, — мне нужно было убедиться в своих догадках, приблизиться к истинным мотивам капитана, — а какое наказание понесу я?
Мужчина тут же скрестил руки на груди и нахмурился. И с какими-то новыми, зловещими нотками в голосе сообщил:
— Никакого, Оника.
В этот момент мы смотрели друг другу в глаза: Мурес задумчиво, явно чего-то ожидая, у меня же в голове все проносилось со скоростью пульсара. “Не может Табурет такое просто взять и простить. Он за гораздо меньшие грехи готов был убивать. Как же это все получилось?”
Больше не теряя времени на раздумья, я натянула вторую штанину и с невнятным бормотанием, что мне срочно нужно в номер, припустила с пляжа, не оглядываясь. Благо хоть дорогу более или менее помнила. Где-то на середине тропы захолодило ноги, напомнив о забытых ботинках. Но даже оборачиваться, как и хоть на секундочку притормозить, было страшно. Мозг вообще не очень хорошо соображал в этот момент, больше наводил панику и заставлял чувствовать себя диким зверем, по-чьему следу идет большой и жестокий хищник. Лишь резко толкнув закрытую дверь в номер начала понемногу приходить в себя. Ведь кристалл есть только у капитана! Вторая волна ужаса накатила одновременно с третьей. Сначала до меня дошло, что остаться наедине в номере с дархом еще хуже, чем на пляже. А сразу после этого великого откровения мужская рука со светящимся камешком ткнула в дверь, отпирая ее. Передо мной медленно открылся обзор на наш номер. Мурес молчал, повернуться и встретиться с ним лицом к лицу не хватило духа. Я опрометью метнулась в ванную комнату, лишь мельком заметив, как мои ботинки полетели на пол рядом со входом.
Отгородившись спасительной дверью, прислонилась к ней и какое-то время пыталась отдышаться. С трудом успокаивала ускорившееся сердцебиение. Нужно просто делать вид, что ничего не произошло. Может Оп будет милостивым и развеет сгущающийся вокруг меня запах больших неприятностей.
Холодный душ пришелся как никогда кстати. Студил раскаленную от солнца кожу на шее. Ожоги — это конечно неприятно, но не смертельно. Правда, бессонная ночь мне обеспечена. Впрочем, это к лучшему, едва ли я теперь спокойно могу поспать в одной комнате с капитаном.
Собственное предположение в какой-то момент показалось полным абсурдом. Может, это лишь больная фантазия собственного сознания, сходящего с ума от усталости и постоянного стресса? А Мурес ходит там в комнате и вообще ничего подобного не затевает. Пока бессмысленно металась по ванной в очередном приступе смятения, кожу начало сильно припекать. Волосы тут же были убраны в высокий пучок, а тело завернуто в полотенце. А я ушла на очередной виток паники, осознавая, что одеться мне просто не во что. Грязное уже было благополучно телепортировано в прачечную. Вот уж и предположить не могла, что корзинка сработает так быстро!
Вариантов у меня вообще не осталось. Придется выйти прям так и уповать, что капитан не посчитает это сигналом к действию. С замирающим от страха сердцем толкнула дверь и почти сразу же столкнулась лицом к лицу с Табуретом. Ну, то есть он облокотился на спинку дивана и сердито смотрел прямо на меня. Ощущение было, что сейчас устроят тот самый допрос с пристрастием.
Я сделала мааааленький шажок вперед и начала искать глазами свой чемодан. На мужчину больше внимания не обращала, опасаясь даже случайного разговора. Обнаружив кожаную поклажу на колесиках рядом с диваном, неуверенно засеменила к нему. Слава Опу, дарх молчал.
Эти несколько метров до одежды, казались мне целой вечностью. И когда я уже была готова с облегчением выдохнуть и улизнуть обратно в ванную, случился мой второй позорный побег, правда, теперь на балкон.
Для начала просто горячая рука, легшая на обожженную кожу — так себе ощущение. Но в моей плачевной ситуации она сильно добавила градуса происходящему. Когда к тебе пристает человек, имеющий огромную власть и влияние, — это уже причина спрятаться в самой глухой и темной дыре в мире. А если ты при этом с ним наедине, в чужой стране, да и в одном полотенце…
Вот сижу и в панике обнимаю перила на балконе, лихорадочно соображаю, как быть. Куда сбежать от разведчика, и какие шансы выбраться из Борукана? Руку неприятно опалило, напоминая о данных клятвах.
В этот момент мужчина оказался на узком пространстве, огороженном перилами, вместе со мной. Я тут же вскочила, изо всех сил прижимая к груди полотенце.
— Не смейте меня трогать! — злость и безысходность придала сил.
— Так значит мне не показалось? — дарх замер, будто вкопанный.
— Я не буду с вами спать! Не заставите! У вас даже гона нет! — в спину уперлись перила, давая понять, что бежать мне некуда.
А очень хотелось исчезнуть с этого балкона, хоть в самый глубокий гномий тоннель. Лишь бы подальше от в миг взбешенного Табурета. Мужчина оказался не просто зол, почерневшие глаза говорили о не рядовом приступе гнева.
— А в твою светлую голову, Сатор, не приходила мысль, что ты мне просто нравишься, как девушка? — капитан сверлил меня немигающим взглядом, — и не в моих нравах кого-то к чему-то принуждать!
— Просто нравлюсь?! — настала моя очередь выйти из себя, — это вы-то никого ни к чему не принуждаете?! Расскажите эту сказку кому-нибудь другому!
Все накопившиеся обиды хлынули через край давно переполненной чаши терпения:
— Так не поступают с людьми, которые симпатичны! Вы меня всего лишили! Карьеры! Свободы! Надежды и мечты! Из-за вашего контракта я никогда не смогу стать сотрудником спецреагирования, ради которого прошла все круги Опских кар! Да мне теперь даже и шагу не сделать без вашего одобрения! А о мечте и вовсе можно забыть раз и навсегда!