Озлобление сердца и равнодушие сердца – болезни взаимосвязанные, одна порождает другую. Равнодушие ближних (необязательность – его частный случай) способно пошатнуть и даже разрушить наши личные планы и надежды. Но гораздо страшнее, когда оно развивается вширь и вглубь, расшатывает и разрушает моральные устои нашего общежития.
Что же касается «первичного звена», тех, кто необязателен, ненадежен, клятвопреступен, вероломен, то безнаказанными они, конечно, не останутся, получат свое, ибо «какою мерою мерите, такою же отмерится и вам» (Лк. 6,38). Однако следует помнить и другое: «Не мстите за себя, но дайте место гневу Божию». Ибо написано: «Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь» (Рим. 12,19). Желание отомстить «неверному в малом и во многом», исполненное даже мысленно, говорит лишь о том, что он все же не прощен нами, что лярвы обиды еще живут в нас, и что рецидив обеих болезней нашего сердца вполне вероятен.
* * *
Человек, брошенный в среду обитания, пропитанную равнодушием, обманом и безответственностью, неизбежно становится скептиком в отношении нее, точнее – сформированных ею институтов. Это защитная реакция человека, которого обманывают повсеместно и повсечасно: как наивного вкладчика и доверчивого покупателя, бесправного квартиросъемщика и горемычного загрантуриста, опереточного акционера и отчаявшегося бюджетника. В конце концов – просто как гражданина, не защищенного от произвола «защитников» (полиции) и чиновников. Стало быть, у отдельно взятого человека есть все основания не верить системе, частью которой он является, а значит, и не уважать ее. Система обманывает его в «малом и во многом», по закону и вне закона, лицемерно улыбаясь при этом с рекламных щитов и телеэкранов. «Мы работаем для вас!» Или еще интереснее: «Мы существуем для вас!» – издевательски кричат те, кто существует за счет нас. Ясно, что эти заверения – всего лишь заурядный торгашеский трюк, призванный одурачить покупателя.
Но вместе с тем, что вполне очевидно и потому отвратительно, народные слуги всех мастей и рангов, кричащие о преданности людям, ни на грош не верят в порядочность этих людей, по крайней мере – их большинства. Заметьте, в каком ключе выдержано обращение юридического лица к лицу физическому, то есть к каждому из нас, оказавшемуся на функциональной территории его ведомства. Начинается это обращение, как правило, с дружелюбного слова: «Уважаемые…» Но затем это дружелюбие неожиданным образом сменяется угрозами. К примеру: «За безбилетный проезд… то-то и то-то», «За несвоевременную оплату…», «За порчу имущества…», «За появление в нетрезвом виде…», «За нарушение (чего-то вообще…)». При желании список можно продолжить.
Я понимаю, что «… помышления сердца их (людей) были зло во всякое время» (Быт. 6,5), но ведь не каждое помышление становится деянием, и не каждому сердцу человеческому злые помышления свойственны в равной степени. Если принять версию, что людей, пренебрегающих нравственными и законодательными нормами, относительное меньшинство, то нравственно ли публично угрожать санкциями всем, в том числе и подавляющему большинству «правильных» граждан, унижая тем самым их достоинство и самоуважение? Если же стать на точку зрения тех, кто поголовно видит в каждом из нас потенциального нарушителя порядка, неплательщика, пьяницу, вредителя и вообще «неправильного» гражданина, то какие-либо заявления, а тем более публичные, в уважении и преданности таким людям выглядят откровенным лицемерием.
В Чехии я не встретил ни одного рекламного заверения от каких-либо предприятий или ведомств в уважении и доверии к гражданам, но зато я встретил настоящее уважение и доверие к ним: ни на одной станции метро нет ни одного турникета и ни одного контролера. Непосред-ственно с улицы через вестибюль и эскалатор пассажир проходит совершенно бесконтрольно в вагон, на стенах которого нет(!) оскорбительных предупреждений о санкциях. Такая доверительная система поразила меня, россиянина, не менее, чем Карлов мост или Пражский Град! (Какой удручающий контраст явило мне по возвращении домой родное московское метро: строй турникетов, а при них – мужеподобные контролеры женского пола.) Я не думаю, что в Праге полностью перевелись «зайцы» из числа граждан или гостей города. Но там компания, управляющая метрополитеном, зная, что потенциальных безбилетников все же меньшинство, уважает нравственное достоинство большинства пассажиров. Я уже не говорю о том, что сумма, недополученная с безбилетников, не сравнима с затратами на установку и содержание техничес-ких и людских средств контроля. (Чехи умеют считать и экономить деньги – в этом я убедился.)