Глядя на зашторенное окно, Саша понадеялся, что произошедшее вчера на поляне тоже приснилось. За свои слова надо отвечать. Саша понял, что ещё не готов к этому, ещё не повзрослел.
Не убьют, но, наверняка, будут бить также сильно, как и во сне. Ехидный и злопамятный Сашка, оскорбленный перед друзьями, и, что ещё страшнее - перед подругой, не простив такого, вложит в удар всю силу. Саше захотелось пожаловаться маме, пусть увезет к тете Лене в Рязань.
Нехотя поднялся с кровати. Давным-давно, точно так же не хотелось подниматься и ехать в поликлинику на уколы. Безнадежное ожидание сводит с ума. Как-то в детстве, тезка схватил Сашу за шею, не подумав, что тот в инвалидной коляске и не может дать сдачи. Прикосновение цепких пальцев Саша ощущает по сей день.
- Но ведь я стал сильный, - подумал Саша, глядя на руки. - Может быть, смогу за себя постоять?
От страха перед грядущим боем это не спасло.
***
В парке встретились днем. Тезка привел друзей: курит, озираясь по сторонам, Макс Орлов, ухмыляется Леха Приземин. Андрюха Вознесенский, как всегда, роется в телефоне.
Сашка встал в центр поляны, засунув руки в карманы шорт:
- Шкалик, есть предложение. Мне нет резона пачкать об тебя руки. Твою вину можно загладить другими способами. Первый - ты платишь. Сколько и кому - мы решим...
- Ещё решим, в какие сроки, - не отрываясь от телефона, добавил Андрей.
- Второй... - тезка выдержал паузу. - Возьмешь на клык. А Дреня всё запишет на телефон. Выбирай.
Сашу трясет. Слова застряли в горле, туда же пробивается из груди сердце.
- Ну че?! - услышал Саша сквозь плотную пелену страха.
- Короче, - Сашка развернулся к друзьям. - Я сёдня добрый. Думай до завтра...
- Не, - Саша не заметил, как по щекам бегут слезы. - Сейчас...
Увидев лицо, изрезанное влажными полосками, Приземин растерялся. Ухмылка перекочевала на физиономию Сашки.
- Что сейчас? Сосать будешь?
- Не... - выдавил из себя Саша. Голос мальчишки сделался хриплым.
- Че ты там мычишь? Иди сюда, - тезка поманил Сашу пальцем. Будто загипнотизированный, Саша шагнул вперед.
Всё произошло мгновенно. Саша понял, что драки красивые только в кино. В жизни они мерзкие, грязные, без ритуалов и правил.
- Наверное, такой в жизни и секс, - подумал Саша, вспомнив фотографии Юли.
Тезка дал ему пощечину, Саша, падая, схватил противника за футболку. Повалил. Покатились. Тезка коршуном вцепился Саше в волосы, Саша, сжав кулак, ударил вслепую - заныли костяшки пальцев. Сашка сверху, Сашка снизу, снова сверху. Ухо обжег окурок на траве, щека в золе от брошенного костра. Удар, хруст суставов, воздуха нет, сердце мечется в груди. Руки скользят. Душит. Сашка душит его! Ударил! Тезка отлетел, закрыв лицо руками. Саша оказался на ногах, хотел пнуть, но упал и снова покатились. Саша бьет! Бьет так сильно, что, наверное, рвутся мышцы.
- Лллееххаа, блеа... - воет Сашка. Их растащили. Гул в ушах превратил едкий мат измазанного в крови тезки в пустое шевеление губами.
- Сууука! Чем тебя, тварь, накачали?! - тезка поднялся с земли, подскочил, замахиваясь ногой. От удара по ребрам Саша съежился.
- Держите! - орет Сашка.
- Хорош, Санчо!
- Держите, я сказал!
Леха и Макс неохотно подхватили Сашу под руки. Тезка ещё раз зарядил ногою Саше в бок. Ребра хрустнули. Кровь смешалась со слезами. Сашка сплюнул, держась руками за колени.
- Ты попал! - слова давались тезке с трудом. - Ты, даже, сука, не представляешь, как ты попал...
Ребята ослабили хватку, Саша рухнул на траву. Рухнул, чтобы через секунду вскочить.
Никто не заметил стремительный блеск ножа. Маленького, с виду безобидного, предназначенного для картошки ножа. Утром, ни о чём не думая, Саша сунул его в карман, и, сейчас, ни о чём не думая, из кармана вынул. Лезвие вошло тезке в живот.
- На! - выкрикнул Саша.
Тезка упал. Леха Приземин, раскрыв рот, попятился назад. Забормотал что-то Макс Орлов, Андрей Вознесенский трещал кустами, покидая поляну.
Сашка затрясся, свернувшись калачиком, окровавленные пальцы вцепились в траву.
- Ребят...
Обмочив штаны, Макс Орлов убежал. Леха Приземин кинулся следом.
- Ребят... - куда-то исчезли змеиный взгляд и ехидная ухмылка. Перед вставшим на ноги Сашей лежит обычный мальчик восемнадцати лет.
- Ведь он такой же, как и я, - подумал Саша. - Но одновременно с этим - другой. Какие разные у нас с ним жизни. Вот зачем?! Зачем он делал всё это со мной?! Я ведь не хотел доставать нож. Или хотел? Уже не важно. Я тот, кем он больше всего на свете боялся стать. А он - тот, кем больше всего на свете хотел стать я.
- Саш... - тезка понял, что больше не к кому обратится. - Саш... звони... скорей...
- Саш... - истеричный плач не дает словам сорваться с губ. - Быстрей! - крик полетел к верхушкам деревьев, туда вчера летела музыка.