Замок входной двери щелкнул, из образовавшейся щели повеяло вонью подъезда.
- Привет, - стоящий на пороге Саша шмыгнул носом. Под глазом мальчишки страшный синяк, грязная одежда вымазана в крови.
- Привет, - недоверчиво бросила Юля.
- Я жил раньше... - Саша опустил глаза.
- Знаю. В семнадцатом доме. Кто тебя так?
- Да... там.... У тебя есть минутка? Не обязательно меня впускать. Я просто скажу...
Юля не сразу сняла цепочку. Волна ночного холода пробралась в квартиру.
- Пока будешь говорить, погляжу твои синяки. Закрывай дверь - я только из душа.
Мальчишка робко переступил порог прихожей, стыдливо отводя глаза от выреза на желтом халатике Юли.
- Вот сюда садись. Я щас.
Морщась от боли, Саша опустился на табурет:
- Я думал, не будешь со мной разговаривать. Испугаешься. Мы ведь не знакомы, - Саша схватился за бок, сломанное ребро ужасно болит.
- Я не из пугливых, - донеслось с кухни.
Юля вернулась в прихожую с аптечкой:
- Такой бледный. Может скорую?
- Не.
- Ты что-то хотел сказать?
Саша замялся. Всего секунду мальчишка смог смотреть девушке в глаза.
- Пожалуйста... не думай обо мне плохо. Я хотел прийти раньше, как начал ходить, но... получилось только сейчас. Однажды я увидел тебя во дворе. Несколько лет назад. С тех пор, ты не выходишь у меня из головы...
Поняв, о чём речь, Юля прижалась плечом к стене.
- Извини... - Саша поднялся, лицо скосила гримаса боли. - Я никому это не говорил. Даже маме... Ты такая... яркая... Я... я люблю тебя.
Теперь Юля старается не смотреть на Сашу.
- Звучит глупо. Я бы хотел признаться более красивыми словами, не здесь и не сейчас. Но получилось так, как получилось. И, конечно же, я ни на что не надеюсь.
- Саша, да?
- Да.
- Саша, я дам тебе совет, - Юля нашла в себе силы поднять глаза. - Правильно, что ты ни на что не надеешься. И дело не в том, что ты болен. Просто у меня нет похожих чувств. Ты это знал, и всё равно пришел. Мне кажется, не стоит признаваться в любви, когда взаимности нет, это неуважение к человеку, которого любишь. Ведь ты, получается, перекладываешь часть проблемы на него. Мы не знакомы, но, просто по-человечески я теперь буду за тебя переживать, а эти переживания мне сейчас не нужны. Я груба, но это, чтобы ты сразу не строил иллюзий. Надеюсь, ты поймешь.
- Я понимаю. Спасибо тебе.
- За что?
- За то, что ты есть.
Саша направился к выходу.
- Постой... Саша, ты очень смелый парень...
- Юля, мне пора.
Распахнутая дверь скрипнула на ветру.
***
Илья несется, не жалея сил. Подводят прокуренные легкие, забыло физкультуру тело, но мальчишка не сдается. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Хоть и поздний вечер, но на улице встречаются люди. В основном - парочки. Илья ворвался в подъезд двенадцатиэтажки, берцы загрохотали по бетонным ступеням. Второй этаж, вроде эта дверь. Про Юлю кое-что слышал от Саши, пару раз видел девушку в «Корстоне», однажды - с парнем из «Заборья». Палец настойчиво вдавил звонок.
Юля открыла. Илья еле отдышался:
- К тебе... не заходил парнишка? Ну, знаешь... на коляске он... был.
- Заходил, - бросила изумленная Юля.
- Когда?!
- Только что! - с легкой тенью непонимания сказала девушка. - Что у вас вообще происходит? Ты его избил?
- Где... Где он?
- Ушел!
- Давно заходил?!
- Да только что!
Илья держится за дверной косяк. Грудь вздымается в тяжелом дыхании. Где-то разбилось стекло.
- Ясно... - Илья помчался по ступенькам вниз. Юля хотела хлопнуть дверью, но внимание привлек истеричный крик с улицы. Стянула с вешалки толстовку, звякнули брошенные в карман ключи. Там, где недавно громыхали берцы, зашаркали домашние тапочки.
У дверей подъезда, собралась толпа. Люди толкаются, слышны споры. Юля протиснулась между соседкой с первого этажа, и мужчиной, снимающим квартиру на шестом.
- Боженьки мои! - баба Нюра, бывший кондуктор, прижала ладонь к щеке. - Молоденькой какой!
- Да отойдите же вы - по подъезду всё растащите! - негодует дядя Коля, пожарник. - Ты ещё откуда?!
- Пошел ты... - Юля различила где-то впереди, за головами, голос Ильи.
- Что?! - взревел дядя Коля. - Да я тебе, щенок...
Юля кое-как просочилась на открытое пространство в центре толпы, спазм скрутил живот. Девушка прикрыла рот рукою.
- Как же так то? - вздохнул тощенький спитой мужичок.
- Как «как»?! - брякнул полный мужчина с сигаретой в зубах. - Взял да сиганул! На одиннадцатом вечно балкон открыт. В том году наркоманы зимой...
Голоса сливаются. Рядом с искривленным, лежащим на асфальте телом Саши стоит на коленях Илья. Парня не пугает багровая лужа, выползающая, словно гад, из лопнувшей головы трупа.
- Так это ж он... - пополз в толпе шепот. - Искали его сегодня...