- И опять ты говоришь чужими словами, - улыбнулся Петр. - Но ты все равно молодец. Возьми меня за руку.
Мальчик нехотя сжал черствые пальцы целителя.
- Саша, - Петр глубоко вздохнул. - Я скажу тебе одно - обязательно помни о своих желаниях, искренних желаниях.
- Я вас не понимаю, - недоверчиво бросил мальчик.
Петр Вольдемарович улыбнулся. Саша почувствовал под грубой кожей целителя еле заметное тепло.
***
Когда ехали обратно, Саша неотрывно следил за мелькающими огнями Москвы. Ворчание дяди Вани и оправдания мамы, заплатившей Петру, блокировала непрошибаемая стена размышлений. В очередной раз Саша попытался представить, каково быть здоровым человеком.
Вечерняя Москва прекрасна. Москва манит освежающей ночной прохладой, элегантностью бутиков и наигранной напыщенностью бесконечно повторяющихся ресторанов и клубов. Суетливая толпа манит, манит женский смех и визг машин. Глядя на жизнь равнодушного ко всему города, Саша подумал:
- Один шаг отделяет меня от всего этого, но я не могу его сделать, потому что сижу в инвалидной коляске.
***
Саша редко смотрел в зеркало. Вид неказистого, прыщавого лица напоминал о суровой действительности. В детстве подолгу разглядывал своё отражение, пытаясь найти в этом уродстве крохи красоты. С годами странная тяга угасла.
Через пару дней после поездки к целителю, утром, мальчишка у зеркала снова задержался. Правый зрачок, всю жизнь будто притянутый магнитом к носу, неожиданно «обрел свободу» - смотрит прямо, как левый собрат.
- Мааа... - неуверенно бросил Саша в сторону кухни.
Мама за стеной непринужденно болтала по телефону с тетей Леной. Саша посмотрел направо - зрачки дружно ушли в правую сторону. Посмотрел налево...
- Мааа!
Саша испугался. И появились первые тревожные мысли.
***
Время летних каникул то ускорялось, то замедлялось - зависело от Сашиного настроения. Илья заходил часто, иногда пьяный. И каждый раз безумного гордый, что играет в рок-группе. Саша тогда так и не пошел в «Стармех», соврав, что стопы болят. На самом деле просто испугался смотреться в клубе нелепо под незнакомыми взглядами.
- Ниче. Я уж думаю, Кира не пошлет меня после первого концерта, - сказал тогда Илья, закатывая Сашу домой. - Так что сходим ещё.
- Ну да.
О страхе, не имеющем отношения к ногам, Саша не мог поделиться даже с Ильей. Парень, оставив друга, кинулся субботним вечером навстречу славе.
Серпухову бесполезно тягаться с Москвой количеством интересных мест, где может потусоваться молодежь. Но никто особо не жалуется. А для Саши каждое из них по-своему ценно. Когда они с Ильей гуляли, любой двор, переулок, памятник, отсылавшие к далеким теплым воспоминаниям, заряжали Сашу необъяснимой энергией.
Так, сидя внутри какой-нибудь заброшенной хоккейной «коробки», чьи стены исписаны граффити и кличками местных ребят, Саша с удовольствием смотрел картинки из прошлого и позапрошлого лета. Илья без умолку болтал, покуривая сигарету, а Саша не слышал, погрузившись в мысли. Часто длинноволосому парню приходилось трясти друга за плечо.
Тогда Саша «просыпался».
- Да ладно?
- Ну, гляди! Не видишь?
- Неа, - Илья сосредоточенно смотрел в лицо товарищу.
- Ну, косили же!
- С чего ты взял?! - улыбнулся дылда.
- В зеркале видел.
- Ха!
- Тебе легко говорить. Я тогда знаешь как испугался. Даже про ноги забыл.
- Ты че? Совсем что ли? - расхохотался Илья. - Нашел чего бояться. На, кури и айда до Храброго.
Саша ничего не ответил, озарившись мыслью, что о ногах давно не вспоминал. Потому что они почти не болят.
***
У Саши в Рязани жила тетя. Редко Вере Ивановне, погруженной в заботы о больном сыне, удавалось навестить сестру, но тогда это случалось, Саша нырял в мир настоящего кошмара.
Во-первых, в старом частном доме тети Лены туалета нет, размещался он на улице и представлял собой вигвам с дыркой в полу. Инвалид с трудом воспользуется этим чудом деревенского быта.
Во-вторых, почти невозможно перемещаться на коляске в большом доме, где каждая комната отделена высоким широченным порогом. Поэтому несколько часов приходилось сидеть на одном месте. И даже на улице двигаться не получалось, дорожки в саду узкие и неасфальтированные.
Ну и, наконец, в-третьих - тетя Лена обладала омерзительным характером - давала советы, даже когда они не нужны.
В этот раз, выбравшись на выходные в Рязань, Вера Ивановна и Саша вынуждены были слушать многочасовую лекцию об аферистах, выдающих себя за народных целителей.
- И вот тоже не подумали... - тетя Лена, не смотря на протесты Саши, кинула ему в тарелку ещё одну куриную ножку. - Десять тысяч! Вот лучше б в санаторий какой съездили, или на юг. Коль, тебе хватит!