Тут я набрался храбрости: я встал на их пути.
Призрак в парике с косичкой (он шёл впереди всех) остановился и, обернувшись к остальным, послал им следующую мысль:
— Смотрите-ка, господа, тот самый кот!
— Не обращайте на него внимания, господин Моцарт, — ответили сзади.
Ага! Значит, это и был Моцарт! Тот самый Моцарт, в честь которого я получил моё более чем странное имя.
Я с большим интересом на него посмотрел.
Должен сказать, что имя, которым меня наградили мои хозяева, казалось мне всегда чересчур изысканным. Я к нему долго не мог привыкнуть. И в то же время я не мог не гордиться им (нам, чёрным котам, тоже не чуждо тщеславие). Все наши дворовые Васьки, Мурки, Марсики и Мурзики завидовали мне чёрной завистью, когда юный Хозяин выходил на улицу и кричал: /
— Амадей! Амадей!
И вот теперь я стоял лицом к лицу с человеком, который давно умер, который был ужасно знаменит и носил в точности такое же имя. Я полагаю, он им гордился не меньше.
Я посмотрел ему в глаза и мысленно сказал:
— Прошу прощения, мой хозяин заболел. Не будете ли вы так любезны отложить ваш визит на какое-нибудь другое время?
Моцарт рассмеялся (опять-мысленно!-эти симпатичные призрачные люди мысленно говорили, мысленно смеялись и, должно быть, мысленно плакали) и опять обернулся к своим спутникам:
— Вы поняли, господа? Этот кот утверждает, что наш новый друг Владимир Петрович заболел. Он уверяет, что нам с вами лучше прийти в другой раз.
Тут призраки сгрудились в кучу и начали совещаться, а я был вне себя от изумления. В первый раз за мою нелёгкую кошачью жизнь я встретил понимание со стороны человека… Правда, это был всего лишь призрак, но всё равно мне было приятно. Тут я осмелел, взмахнул элегантно хвостом и к высказанной ранее мысли добавил ещё одну:
— Я думаю, господа, что, если бы вы навестили моего юного Хозяина в его комнате, ему было бы очень приятно.
Эта моя мысль также была понята сразу всеми присутствующими и встретила молчаливое одобрение. Мой тёзка Моцарт попросил меня быть провожатым. Я отправился назад по коридору. Процессия музыкантов — за мной…
Когда мы пришли в комнату моего юного Хозяина, он спал глубоким сном. Мне не хотелось его будить. Признаться, я был в сильном затруднении… Но призраки повели себя так, как будто ничего иного они не ждали, и, более того, со спящим им оказалось намного удобнее иметь дело.
— Ну, как мы себя чувствуем, милый друг? — спросил широкоплечий призрак с большой лохматой шевелюрой.-Знают ли твои родители хорошее лекарство от простуды?
Удивительно было, что наш гость обратился с этой мыслью к спящему, но ещё удивительней, что спящий на эту мысль сразу ответил! Он сказал:
— У меня нет родителей, господин Бетховен. За мной ухаживает сестра.
При этом мой юный Хозяин не пошевелил ни рукой, ни ногой: он спал и, тем не менее, разговаривал с ними. Меня это так заинтриговало, что я прыгнул к нему на постель и обнюхал его. Ошибки не могло быть: Хозяин спал. Но как же он с ними мог разговаривать?
Я думаю, он видел их во сне. Иначе я совершенно не понимаю, как это было возможно! Призрак, которого юный Хозяин назвал Бетховеном, ответил ему так:
— Я хорошо тебя понимаю, мальчик. Я сам в пятнадцать лет лишился матери, а что касается отца, то отец мой в ту пору представлял собою настолько печальное зрелище, что, право, лучше бы у меня его не было совсем! Он был за пьянство отставлен от службы, а мне пришлось зарабатывать на жизнь ему, себе и ещё двум меньшим братьям. Кроме того, в раннем возрасте меня заставляли заниматься на скрипке и на клавикордах по восемь часов кряду, а по ночам довольно часто я должен был развлекать пьяных гостей моего отца. Моё детство, милый мой мальчик, кончилось, когда мне не исполнилось ещё и семи лет! Критики часто упрекали меня за грубый, необузданный характер… Что делать? Я должен был сопротивляться обстоятельствам, иначе мне трудно было бы выжить. Если тебе бывает иногда так же трудно жить на этом свете — вспомни о нас, ушедших! И ты найдёшь силы для борьбы.
Тут мой юный Хозяин, не открывая глаз (он по-прежнему спал), ответил совершенно честно, что на этом свете ему жить пока не так уж трудно, что у него — замечательная сестра, а также любимый кот, и заниматься по восемь часов, а тем более играть по ночам, его, слава Богу, никто не заставляет. Хозяин мой — человек честный и суровых испытаний сам себе придумывать не станет, это уж точно. Потом он пробормотал:
— А всё-таки хорошо было бы, если б у меня были папа и мама. Вы даже понять не можете, как это было бы хорошо!