Абернети, в свою очередь, снова предался мучительным сомнениям, удастся ли им выпутаться из всего без помощи Холидея.
Еще не совсем стемнело, когда, несмотря на самые сокровенные надежды и невысказанные вслух предположения советника и Абернети, появился Каллендбор со своей ратью и занял позиции как раз напротив ворот замка. Крестьяне и простолюдины были бесцеремонно оттеснены в сторону, чтобы освободить место для солдат и их предводителя. Рядом с Каллендбором находились Хоррис Кью и его птица. Хоррис суетился вокруг, а птица восседала у него на плече, словно настоящий вестник злого рока. Абернети мрачно наблюдал за ними. Хоррис Кью и его птица! Если бы он мог до них дотянуться! Если бы они хоть на пару секунд попали ему в руки! Это видение не отступало.
Незнакомца в черном плаще с ними не было. Тьюс и Абернети высматривали его без всякого успеха.
Может быть, он остался позади, хотя оба в это не верили.
Наступила темнота, солнце исчезло, костры запылали ярче на фоне ночи. По берегу озера была демонстративно выставлена гвардия, чтобы оставшиеся в замке поняли, что началась настоящая осада. Советник и Абернети остались на стенах крепости, где они провели весь день, и предались мрачным размышлениям.
- Что мы будем делать? - безутешно пробормотал Абернети.
Внизу в лагере кипела жизнь - люди слонялись по лугу, выискивая себе удобное местечко. Донесся запах жареного мяса. По кругу пошли кружки с элем, смех стал звучать громко и резко.
- Настоящий пикник, а? - раздраженно отозвался Тьюс. А потом вздрогнул:
- Абернети, посмотри-ка туда!
Абернети посмотрел. Каллендбор стоял у кромки воды с Хоррисом Кью и птицей. А рядом с ними был незнакомец в черном плаще - нахальный донельзя. Они стояли в стороне от всех и смотрели через озеро на замок Чистейшего Серебра.
- Готов спорить - строят планы на завтра, - сказал волшебник. Он устало покачал головой. - Ну, с меня довольно. Я пойду и посмотрю в Землевидение, не появится ли чего-нибудь нового относительно короля. Я снова просмотрю всю землю. Может быть, на этот раз что-нибудь и обнаружится. - Он сделал такой жест руками, словно отмахнулся от всего, и повернулся, чтобы идти. - Все лучше, чем наблюдать за этими идиотами.
Он удалился, взметнув серыми одеждами, оставив Абернети стоять на дозоре в одиночестве. Размышляя над несправедливостью судьбы и идиотизмом людей, ставших собаками, Абернети остался на стене, несмотря на то что советник назвал это пустой тратой времени. Он стоял и прикидывал, не переплыть ли озеро, чтобы неожиданно наброситься на Хорриса Кью и его дерьмовую птицу... Но так он только станет пленником или еще чем-то похуже.
На дальнем берегу Каллендбор, Хоррис Кью, Больши и незнакомец продолжали совещаться в почтя полной темноте - заговорщики в ночи.
Абернети размышлял, пытаясь разгадать, о чем они говорят, когда какая-то суматоха, начавшаяся позади него, заставила его резко обернуться. На лестнице появились два стражника замка, которые своими сильными руками удерживали две крошечные замурзанные фигурки, пытающиеся вырваться.
- Великий король! - жалобно стонала одна.
- Могучий Верховный лорд! - завывала вторая.
- Ну, вот вам сюрприз, - сказал вслух Абернети, пока к нему вели двух пленников. - Стоит только подумать, что хуже уже ничего быть не может, как положение каким-то образом ухудшается еще больше.
Обознаться он не мог, перед ним стояли два жирненьких волосатых, облепленных грязью тельца, волосатые хищные мордочки с острыми ушами и влажными носами, в обносках крестьян, а на голове - нелепые кожаные ермолки с крошечными красными перышками. Они были такими же знакомыми и нежеланными, как сильный зимний холод или удушающая летняя жара, эти неизбежные посетители, являвшиеся чаще, нежели экстремальные погодные условия. Это были кыш-гномы, самый презираемый народец Заземелья, отбросы отбросов, самая нижняя ступенька на лестнице эволюции. Они были ворами и жуликами, которые перебивались с хлеба на воду, намеренно навлекая неприятности на окружающих. Они принадлежали к тем существам-санитарам, которые поглощают то, что другие уже отвергли, очищая тем самым окружающую среду, - не считая, конечно, что кыш-гномы подчищали и то, что вовсе не отвергали другие. Особенно любили домашних кошек (что Абернети не склонен был осуждать) и домашних собак (что Абернети, естественно, не нравилось).
Эти конкретные два гнома были источником постоянного недовольства всех придворных Бена Холидея. С тех самых пор как они неожиданно явились, чтобы поклясться в верности трону - года три тому назад, - они все время крутились под ногами. И вот снова возникли здесь, все те же баламуты, пришедшие портить Абернети жизнь.
Щелчок и Пьянчужка при виде Абернети съежились. Они все еще выли, зовя Холидея, который по крайней мере мог их выносить. Абернети такой мягкостью не отличался.
- Где великий король? - сразу же спросил Щелчок.
- Да, где король? - поддержал его Пьянчужка.
- Застукали их в спальне короля, - сообщил один из охранников, хорошенько встряхивая Щелчка, чтобы тот перестал вырываться. Гном захныкал. - Воровали, надо думать.
- Нет-нет, никогда! - воскликнул Щелчок.
- У дорогого короля - ни за что! - вскричал Пьянчужка.
Абернети почувствовал, что у него начинается мигрень.
- Отпустите-ка их! - со вздохом приказал он. Охранники бесцеремонно бросили гномов на землю. Те упали на колени, приниженно пресмыкаясь:
- Великий придворный писец!
- Прекрасный придворный писец! Абернети потер виски:
- А, заткнитесь! - Он отпустил стражников и жестом приказал гномам встать. Те нерешительно поднялись, испуганно озираясь по сторонам: то ли опасались чего-то ужасного, что могло с ними случиться, то ли надеялись сбежать.
Абернети утомленно разглядывал непривлекательную парочку.
- Что вам нужно? - рявкнул он. Кыш-гномы хитро переглянулись.
- Увидеть могущественного короля, - поспешно ответил Щелчок.
- Поговорить с Его Величеством, - согласился Пьянчужка.
Врать они совершенно не умели, и Абернети сразу же понял, что они юлят. День выдался на редкость длинным и неприятным, так что церемониться с ними он просто не мог.
- Кушали в последнее время каких-нибудь бездомных животин? - мягко спросил он, подаваясь вперед, чтобы гномы увидели блеск его клыков.
- Ах нет, да мы никогда бы...
- Только овощи, честное слово...
- Потому что мне нередко ужасно хочется вдруг отведать жареного гнома, демонстративно прервал их Абернети. Они застыли, словно окаменели. - А теперь говорите мне правду, а не то я не отвечаю за себя!
Щелчок нервно сглотнул.
- Мы хотим кристалл мысленного взора, - жалобно ответил он. Пьянчужка кивнул:
- У всех, кроме нас, есть.
- Мы хотим всего один.
- Да, всего один на двоих.
- Это ведь так мало.
- Да, куда уж меньше.
Абернети готов был их придушить. Когда же наступит конец этим глупостям?
- Смотрите на меня, - сказал он с настоящей угрозой в голосе. Они с опаской вперились ему в глаза. - Здесь нет кристаллов мысленного взора. Нет. Ни одного. Ни единого. И никогда не было. А если что-то от меня зависит, то никогда и не будет! - Он чуть не подавился последними словами, но потом вдруг понял, что говорил искренне. Схватив гномов за худые узловатые руки, он с силой дернул их. - Пошли-ка вон! Кыш, кыш, гномы!
Он протащил их по стене замка, не обращая внимания на стоны и вопли, будто он сейчас бросит их на верную смерть.
- Глядите вон туда! - раздраженно рявкнул он. - Ну же, глядите! - Они посмотрели туда, куда он указывал. - Видите того человека с птицей? Который стоит рядом с лордом Каллендбором? Рядом с человеком в черном плаще?