…В ювелирной мастерской старый мастер закончил чинить амулет.
— Прошу. Припаял на серебре, будет держать.
Гамзаев расплатился и, поколебавшись, произнес:
— У меня к вам еще дело. Мне предлагают купить… — Он показал перстень, тот самый, каким мальчишка резал бутылочные горлышки.
Старый ювелир протер камень какой-то жидкостью, долго любовался нм сквозь лупу.
— Перстень из гарнитура: фермуар, брошь, подвески, браслеты. Работа династии мастеров Ашумовых. Середина прошлого века. Вещь редкая. — Ювелир вернул перстень.
— Сколько он может стоить?
— Не знаю. Это произведение искусства.
— Хотя бы приблизительно.
— Обращайтесь к антикварам, молодой человек. Они — специалисты.
— А если бы вы помогли мне продать перстень? С приличными комиссионными.
— Среди моих клиентов ни у кого таких денег нет. — Ювелир поднялся, опираясь на трость. — И потом — поздно мне по проволоке ходить. Я, молодой человек, хочу спокойно спать. Прощайте.
Когда Гамзаев вышел от ювелира, «учитель» опустил газету. Взгляд злой, на почти квадратном лице белые желваки.
Встретились «учитель» с Гамзаевым у машины «Жигули» 78–26.
Смотрю, стоит. Решил тебя подождать, — сказал «учитель».
— Приехал в управление. Сегодня зарплата. Куда едем, учитель?
— Гулять. Заодно делами займемся. Рассчитаемся. Я — твой должник.
— Ремень пристегните. За это права теперь колют без разговоров… Куда поедем? Тюркан? Санчагалы?
— Куда хочешь, лишь бы люден поменьше, моря побольше.
…Машина 78–26 съехала с загородного шоссе на накатанную вдоль моря дорогу. «Учитель» отвернулся к боковому стеклу:
— Смотреть на море — уже отдых. — При этом левой рукой незаметным движением он отщелкнул крепление автомобильных ремней в обоих замках. — Здесь поговорим, остановись.
Машина, съехав с дороги, остановилась. «Учитель» вынул пачку денег:
— Окончательный расчет за папку. Молодец, чисто сработал.
Нарочито небрежно он положил деньги на колени напарнику, и несколько купюр соскользнуло на пол.
— Нет, пересчитай, пересчитай при мне.
В зловещей тишине зашелестели пересчитываемые купюры.
«Учитель» нащупал конец водительского привязного ремня и, не меняя позы, зажал его в руке. Когда Гамзаев нагнулся, чтобы подобрать с пола деньги, ремень обвился вокруг его шеи и резко затянулся. Гамзаев бился головой о стойку машины, пытаясь освободиться, но скоро затих. Тогда «учитель» ослабил ремень и стал исследовать карманы своей жертвы.
Вот они, драгоценности из шкатулки Исмаил-бея, которым до сих пор сопутствуют кровь, страдание. Ожерелье, фермуар, браслеты, брошь, подвески и, наконец, перстень. Спрятав все у себя, «учитель» достал автомобильную аптечку, вытащил флакон.
— Сам окажи себе первую помощь. Нюхай, глубже дыши.
Нашатырь оказал свое действие. Гамзаев стал приходить в себя.
— Способен меня выслушать?
Гамзаев утвердительно кивнул.
— Не владея каратэ, как ты, как я еще мог поступить? Ну, а такие крайности не в моих правилах, убивать тебя не буду. Заметь, я ни разу не был за решеткой и надеялся тебя уберечь. Но ты сделал все, чтобы обоих нас провалить.
— Каким образом?
— Старуха. Приходит в сознание и рассказывает, как ты ее стукнул и ограбил. Уголовный розыск работает круглосуточно. А пионеры? Они же несколько дней сидят у тебя на хвосте,
— Почему?
— Потому что ты вернулся за своим дикарским амулетом. Может, они уже были в милиции, не знаю. Старичок ювелир давным-давно снял телефонную трубку, и твои приметы уже у всех постовых метро, вокзала и аэропорта. Тебя ждут — не дождутся.
— Не бросайте меня, учитель. Помогите. Я пошел против вас в первый и последний раз.
«Учитель» презрительно поморщился.
— Меня здесь никто не знает. Никто, кроме тебя. Чтобы спастись самому, я вынужден вытаскивать тебя. Вынужден! Твой арест обеспечивает мне всесоюзную известность, с портретом, приметами и набранным крупным шрифтом объявлением: «Разыскивается опасный преступник».
— Что же делать?
— Отсюда надо уходить. Запутать следы, разыграть легенду. Море все скроет.
— А сейчас?
— Обедать. В твоем духане есть отдельная комната? Там и договоримся, как будем действовать. Машину поведу я. Пересаживайся.
В своем кабинете капитан Исрафилов слушал, что докладывал его помощник Лютфи.
— Накануне, девятого, и в день ограбления Нуриев на работе не был. Это по табелю. Зарплата с премиальными у него — двести рублей, и живет явно не по средствам.