— Зафиксировано. Теперь не откажешься. Не обижайся, но о нашей беседе не надо распространяться. Служба.
По выражению лица начальника следственного отдела нетрудно было догадаться, что записка, которую он читал, ему не поправилась.
— Я прошу санкционировать план оперативной комбинации, — сказал капитан Исрафилов.
— Ваша гипотеза с диодом была хороша как первая зацепка. Но не надо все яйца класть в одну корзину. Опасно.
— Не понимаю.
— Что, если и после игральных автоматов мы не выйдем на конкретных исполнителей ограбления?
— Должен выйти. Я уверен.
— Когда? Меня про эту книгу спрашивают три раза днем и еще разок ночью. Спать не ложусь — жду звонка.
— Дайте мне еще полтора-два дня. И прошу утвердить план.
Начальник поставил подпись и поднялся:
— Начальство уже неоднократно высказывало пожелание, чтобы я вас отстранил от этого дела. Пока отбиваюсь. Но может последовать приказ, и тогда…
— Разрешите идти?
На двери павильона игральных автоматов висела табличка с надписью: «Закрыто». В павильоне шла ревизия. За столом помощник Исрафилова Лютфи листал папку с документами. Над раскрытой схемой игрального автомата склонился человек, ковыряет что-то тоненькой отверткой. Появился заведующий павильоном, радушно раскинув руки, сказал:
— Все уже на столе. Прошу вас, сделаем перерыв, закусим и снова за работу. Всего десять минут.
Человек, склонившийся над автоматом, выпрямился. Это был Нуриев.
— Аппарат в порядке, — сказал он Лютфи.
— В порядке! — обрадовался заведующий. — Тем более можно подкрепиться. Я же вам говорил, что таксофоны у нас никто не потрошит.
— У вас здесь акт о неисправности автомата «Морской бой», — сказал Лютфи. — Три дня не работал: девятого, десятого и одиннадцатого. Почему так долго ремонтировали?
Лицо заведующего скривила гримаса страдания.
— Электроника, дорогой товарищ. Я — только заведующий. Техника надо спросить. Замечательно разбирается.
— Цветной телевизор может починить?
— С закрытыми глазами! Ас! Только скажите, сейчас же вам его пришлю.
— Возможно, скоро понадобится. Обязательно сообщу.
Нуриев, отлично поняв Лютфи, направился к автомату «Морской бой». Топкая отвертка проползла по схеме и остановилась на грубой пайке светодиода. Пайка отчетливо отличалась от фабричного монтажи.
Нуриев еле заметно кивнул Лютфи, а тот подошел к автомату, сразу заметил место пайки.
— Полный порядок, товарищ заведующий, — сказал Лютфи. — К вам претензий пет. Акт мы передадим в управление.
— Теперь, надеюсь, мы сядем за стол. Не грех и выпить, если полный порядок.
— Спасибо. Нам еще акт писать. Кстати, как фамилия вашего аса от электроники? Вдруг понадобится починить телевизор.
— Гамзаев. Гасан Гамзаев. Позвоните, моментально вам пришлю его.
Энвер и Мансур, с удочками в руках, сидели на набережной вблизи причала яхт-клуба. Удочки — это для отвода глаз. Надо отвлечь внимание сторожа, охраняющего стоянку катеров и лодок.
— Я думаю подойти к катеру с левого борта и им прикрыться, — сказал Энвер.
Почему все ты да ты. Кинем жребии, будет по справедливости.
— Давай, — согласился Энвер.
В воздух взлетела монетка.
— Решка.
— Всегда тебе везет, — разочарованно сказал Мансур.
Энвер натянул ласты, приладил маску и дыхательную трубку.
Мансур в бинокль наблюдал за сторожем. Вот он зашел в домик, и последовала команда:
— Пошел!
Энвер бесшумно соскользнул в воду.
Тихо, без всплеска вынырнул он возле катера с надписью на корме: «Корвет», уцепился за якорный канат.
…Энвер уже в каюте катера. Осмотрелся — по стенам каюты койки, как в поезде. Он поднял крышку. В первой оказались постельные принадлежности. Прощупана одна подушка, вторая — ничего! В матрацах пусто. В свернутых одеялах тоже. Под другой койкой рыболовные снасти: спининнговые катушки, коробочки с блеснами, крючками, ружье для подводной охоты. Энвер взвел пружину, вставил гарпун, но, спохватившись, отложил ружье в сторону.
За газовой плиткой стояли резиновые сапоги с аккуратно загнутыми голенищами. В одном сапоге оказался сверток. Энвер рванул пластиковую упаковку, обмотанную клейкой лентой. Нет, не то! В свертке оказались пачки денег в банковских бандеролях.
…На парапете Мансур продолжал наблюдение. Неожиданно появился Гамзаев.
— Энвер! Энвер! — закричал Мансур.
Но тот не услышал друга.
Первое, на что обратил внимание Гамзаев, взойдя на катер, были мокрые ласты. Весь напружинившись, он бесшумно перебрался через борт и стал в дверях каюты. Но Энвер уже заметил его и самообладания не потерял.