— Славный? О нет, похоже, ты заболела! У тебя бред. — Лилия прислонила ладонь ко лбу подруги и отдернула, как будто дотронулась до горячего чайника. — Так и есть. Похоже, он тебя чем-то заразил. Как закончатся уроки, сразу беги в больницу. А то начнутся осложнения, и ты станешь таким же дегенератом, как и он. И одежду, которую он трогал, постирай. А еще лучше, прокипяти. А еще лучше, сожги.
— Ты перебарщиваешь. Оливер ничуть не хуже других. Может, даже лучше.
— О, все ясно! Ты в него втюрилась.
Эрика почувствовала, что щеки будто огнем обожгло.
— Ничего подобного!
— Ага, скажи это помидору на месте твоего лица.
— Да тут просто жарко. Оливер милый парень, он мне понравился, но чтобы влюбиться!..
— Как ты могла! — Ли театрально закатила глаза и положила руку на грудь. — По уши втрескаться в моего злейшего врага. Какая же ты после такого подруга!
— Когда же он успел тебе злейшим врагом стать? — прищурилась Белуха.
Девушка странно поджала губы, забегала глазками из стороны в сторону и неловко рассмеялась:
— Когда появился на свет.
Эри недоверчиво прищурилась.
Лилия и раньше порой вела себя странновато. Говорила непонятные вещи, впадала в ступор посередь улицы, часто оглядывалась. Но никто на такой ерунде не зацикливался — что только подростки ни вытворяют, чтобы выделиться из толпы. Правда, порой глупые заморочки мешали Сотенко жить. Например, она наотрез отказывалась висеть вверх ногами и стоять на голове. Мол, ей не нравится, когда у нее лоб открыт. Физрук боролся-боролся с ненормальной ученицей, а потом плюнул и наставил в журнал двоек. Ли расстроилась, конечно, но на голову так и не встала.
Вот и сейчас: на такой, казалось бы, простой шутливый вопрос — ненормальная реакция. А ведь они, как она сказала, сегодня только в первый раз переговорили.
Целый урок Сотенко только и делала, что осыпала недруга проклятиями. Даже чуть не попалась учителю. У Эрики начинали вянуть уши, когда прозвенел спасительный звонок.
— Ладно, — выдохнула соседка на перемене. — Достал меня этот ушлепок. И так на каждом шагу девчонки им восхищаются. Так что ты там говорила про шкатулку?
— Про шкатулку? Ах, да. Я решила отнести ее в антикварный магазин сразу после школы.
— Значит, она у тебя с собой? Можно посмотреть?
— Да конечно, — улыбнулась Эрика тому, что подруга закрыла свою Оливер-ненавистную тему, и достала из сумки безделицу.
Лилия покрутила шкатулку в руках, заглянула в замочную скважину, поскребла позолоту на углах, постучала по дну. И, слегка разочарованная, вернула хозяйке.
— Жаль, что не открывается.
— Угу, — кивнула Белуха и в подтверждение несколько раз дернула крышку. Безрезультатно.
— Занятная вещичка, — послышалось знакомое мурчание.
Эри чуть не взвыла. Только подруга забыла про своего врага, как он снова появился. Сотенко помрачнела на глазах, скрестила руки на груди и цокнула языком:
— Тебе в прошлый раз неясно было, что мы тебе не рады?
— Для начала, здравствуй, — улыбнулся Оливер.
— Виделись.
— А я иду по коридору. Вижу, заяц знакомый. — Оли указал на Зайку, снова выглянувшего из рюкзака. — Решил подойти. Тут, знаете ли, много первоклассников бегает.
— Подошел? Теперь проваливай.
— С каждым словом мои стереотипы о тебе рушатся, подобно карточным домикам, ля…
— Лилия, — перебила его на полуслове девушка. — Меня зовут Лилия. Так что не коверкай мое имя всякими «лярами».
Оливер смерил взглядом ее, потом Эрику и протянул:
— Ясно… Что ж, я могу тоже взглянуть на шкатулку? Уж очень она необычная.
Эрика потянулась к сумке, но Лилия схватила шкатулку первой.
— Ага, отдали мы ее тебе, конечно! — огрызнулась Сотенко. — Возьмешь в руки и убежишь, сверкая пятками. А вещь, между прочим, старинная, дорогая.
— Поверь, я разбираюсь в антиквариате. И решать, дать мне эту старинную дорогую вещь или нет, может только хозяйка. Я прав? — Оливер повернулся к Эрике и взглянул так, что у девушки колени подкосились. Лицо снова обожгло, сердце застучало сильнее. Неужели и вправду влюбилась?
— Ли, отдай ему шкатулку, — выдохнула она. Подруга что-то буркнула, но нехотя повиновалась.
Оливер приподнял вещицу на кончиках пальцев, понаблюдал, как играют блики на позолоте и довольно улыбнулся:
— А что внутри?
— Она не открыва… — начала Эрика, да так и замерла с открытым ртом.
Парень стукнул ногтем по замку, словно сбивая пыль, потянул крышку. И поднял ее! Маленькие, давно не работавшие петельки тихо скрипнули. Он ее открыл. Оливер открыл шкатулку! Шкатулку, которую никто не открывал двенадцать лет, ключ от которой давно потерян, а единственный человек, открывавший ее на протяжении жизни, погиб! Она открыта!
— Хо-хо, — довольно протянул кудесник и, захлопнув крышку, протянул шкатулку ошалевшей хозяйке.
— Ты… Ты… — лепетала Эрика, переводя взгляд с Оливера на вещицу. — Ты как это сделал?!
— Секрет, — подмигнул Оли. — У меня тоже есть особые таланты. Скрытые от других.
Девушка с силой дернула крышку. Закрыто.
— Даже не пытайся. Что не дано, то не дано. Хотя у тебя явно есть способности. У нас с тобой много общего, — хихикнул парень.
Белуха чуть не завизжала.
— Похоже, для тебя подобное умение очень полезно, — закатила глаза Лилия. — Ну, и сколько женских душевых ты уже открыл?
— Хватит думать обо мне плохо! — возмутился Оливер. — Бери с меня пример, избавься от стереотипов. Я же больше не думаю о тебе хорошо, Лилу. А тебя, Эрика, жду в любое время после любого урока, будет интересно поболтать. Расписание занятий висит внизу, я в «Б». До скорых встреч, девчонки.
Он послал воздушный поцелуй, от которого растаяли еще несколько девушек неподалеку, и зашагал к своему классу.
— Прямо сейчас бы ему шею свернула, — прошипела Лилия. — Догнала бы и со спины… Погоди, как он меня назвал?
Она выскочила вперед и закричала на весь этаж:
— Мое имя не Лилу! Лилия, ЛИЛИЯ! А для тебя госпожа Сотенко, осел!
На том конце коридора раздался злорадный хохот.
Эрика снова осталась в школе, чтобы сделать домашнюю работу. Дома сейчас суматоха, неразбериха, полицейские переворачивают все вверх дном. Там-то она не смогла бы сосредоточиться. Впрочем, в столовой оказалось не лучше.
- …И главное, флиртует со всеми девушками подряд. И клюют ведь! Он же урод уродом, как такая морда нравиться может? У меня, если честно, этот упырь длинноногий ничего, кроме жалости и отвращения не вызывает.
— Ли, ну хватит, — простонала Эрика. — Я еще утром поняла, что ты его не перевариваешь. Третий час поливания Оливера грязью — явно перебор.
— Да я для тебя стараюсь. Хочу, чтобы ты поняла, что Оливер — редкостный червяк. В него и так уже полшколы втюхалось. И ты туда же? Еще скажи, что откликнешься на его предложение и пойдешь «поболтать».
— Если ты не заткнешься, точно пойду.
— Ты что, сдурела?! — Слова подруги не возымели на Лилию никакого эффекта. Напротив, она лишь пуще раздухарилась. — Ты его рожу видела? Он же тебя по голове тюкнет, в багажник и все, поминай, как звали!
Эрика подавила смешок.
— Что смешного? — обиделась Сотенко. — Я серьезно.
— Нет, что ты! Я не над тобой, — хихикнула Эрика. — Тут просто в учебнике тема забавная.
Ли перегнулась через стол и заглянула в книгу:
— Да, решение логарифмов — это безумно весело. Хотя, все по-разному с катушек слетают. Мне вот плакать хотелось.
Белуха облегченно выдохнула. Математика, конечно, не самая приятная тема для разговора, но все же лучше, чем еще пару часов обсуждать все недостатки бедного Оливера.
За болтовней время пролетело незаметно, и когда Эрика спохватилась, за окном сгущались сумерки.
— Вот черт! Как думаешь, ломбард еще работает? Будет обидно, если я весь день три килограмма рухляди зря протаскала, — спросила она, вскакивая с места.
Ли глянула на часы:
— Скорее всего.