— Подмогу, Дейр! Они умирают, они все умирают! — вновь захрипел каннор.
Но Дейр не отвечал. Снова засорил поток.
Дурацкая привычка.
Дурацкая привычка, которая сейчас стоит человеческих жизней.
Решение пришло внезапно, пронзило разум и привело Ила в полнейший ужас. Надо связаться с кем-то еще! Краем уха подселенец слышал, что Дейр разбил еще несколько лагерей неподалеку. Но почему, почему он додумался только сейчас?! После стольких смертей, спустя несколько драгоценных минут!
— Вирджиния, Алистер, Регина, Эйприл, Кир! Хоть кто-нибудь, прошу! — Ил хватался за первые попавшиеся светящиеся точки в потоке. — Я. Не. Справляюсь. Помогите же, пожалуйста!
Перед глазами мелькнуло несколько ярких искр. Отозвались. С ними придут еще бойцы. Они смогут, смогут отбиться.
Ил откинулся на ледяной камень и закрыл глаза. За спиной шла война, люди сражались и умирали, но все казалось таким далеким, как во сне, в обычном кошмаре. А в кошмаре ведь необязательно лезть на рожон? Вполне можно сидеть здесь, в тени куска скалы, укрытым ото всех невзгод, и ждать спасения. Ил взглянул на небо. На поле боя есть ребята, которые справятся лучше него. А он слишком устал. Камень уже раскалился от бесконечных вызовов, и так клонило в сон…
Вдруг все резко затихло. Мир замер. Ни ветра. Ни шума волн. Не слышно ни криков, ни лязгов, ни воя. Только последние, едва различимые хрипы, да и те через мгновение тоже оборвались. В тиши Ил ясно слышал, как стучит его сердце: гулкие удары раздавались над Каннорским хребтом, разносились эхом по острову и оседали на телах погибших золой и пеплом. Спокойные, размеренные удары — в них не было волнения страха или ярости, только скупое равнодушие.
— Вы видите, что происходит? — раздался чей-то звонкий голос, и каннору показалось, что это голос его совести. — Ваш командир предал вас. Сбежал от опасности, как трус, и сейчас отсиживается в тепле и покое. Пока вы отдаете жизни за свой лагерь и остров.
Во рту пересохло, а душа встала в горле сухим комком. Ил бросил своих друзей умирать. Но, что куда хуже, — намеренно. Не из-за всепоглощающей паники, не по причине ранения и уж точно не из хитроумного расчета. Спрятался, как трус. Спас свою шкуру за счет чужих.
— Вы верили ему, — не унимался голос. Слова звонко, как дротики, рассекали замерзший воздух. — Он учил вас доверию. А сам бросил при первой же серьезной угрозе. Разве таким должен быть лидер? Разве так поступают в настоящей семье?
По полю боя пробежался хриплый шепот.
— Командир не бежит от битвы. Он воюет, убивает и побеждает вместе со всеми! Лишь такой командир приведет вас к победе: смелый, честный, самоотверженный. Лишь так вы получите все, чего желали — светлое будущее без смертей и болезней; богатство и процветание; свободу от приказов и правил войны. Вы ведь этого хотите? Ради этого сражаетесь? Ради этого погибали ваши друзья и родные? Идите с нами, и ваш труд не окажется напрасным!
Голос затих. Несколько секунд в воздухе еще звенели последние слова. И тут случилось ужасное.
Один из канноров — они столпились у скал в том месте, где Ил прекрасно видел каждого, но его, в то же время, не видел никто — шагнул вперед. Затем вновь шагнул, вновь и скрылся из глаз в тени гряды. Сердце пропустило удар. Такого никогда не было. И такого никогда не могло быть! Просто ненормально, неправильно. Не бывает.
Однако ребята, один за другим, уходили. Сперва исчезли уже потрепанные, те, что вместе с Илом держали вахту на плато. За ними — новоприбывшие, которых подселенец в панике созвал чуть ли не со всего острова. Многие топтались на месте, оглядывались, заламывали в нерешительности руки, но шли, неизменно следовали за толпой.
Не прошло и пяти минут, как площадка у гряды опустела. А у Ила все в голове не укладывалось, что ребята, с которыми он воевал бок о бок, с которыми шел на смерть и вырывался из ее цепких объятий, с которыми жил и радовался — его лагерь, его семья — просто предали его. Его, Дейра и целый Каннор. Все молчало. Будто выжидало чего-то. И вот подселенца оглушили победные крики.
— Обидно, да? — Насмешливый голос прыснул совсем рядом, перекрикивая ликующую толпу. — Хотя, обидно — не то слово. Скорее, ты просто не можешь поверить в хрупкость вашей хваленой веры. Ха, Керал никогда не ошибается!
Ил оглянулся и вжался в твердый камень спиной. Перед ним, как мраморная статуя, возвышалась изящная девушка. Точеную фигурку перехватывали тугие ремешки, поблескивающие меж пол плаща. Карие глаза глядели с любопытством и хищным интересом. Соленые ветра с моря разбирались о высокую скалу и не доставали незнакомку, отчего она выглядела неестественной, каменной и недвижимой.
Но тут девушка наклонила голову, победно улыбнулась и вновь заговорила громким высоким голоском:
— Не смотри на меня, как на врага. Я хочу помочь.
— Помочь?! — захрипел Ил и облизнул сухие губы. — Ты инсив. И ты…
Подселенец нахмурился, пытаясь найти слова, и отвел глаза подальше от сверкающего между ключиц желтого огонька.
— Я — что? Переманила твоих друзей на нашу сторону? Но то ведь их выбор. — Девушка подошла к каннору вплотную. Он все еще смотрел на скалы, но прекрасно слышал, как хрустит под ее каблуками гравий. — И они решили остаться вместе. Войну поодиночке не выигрывают.
— Заткнись, — шикнул парень. — Я к вам не перейду. Я не… предатель. Поэтому сейчас перережь мне глотку и не мучай бессмысленными разговорами.
Инсив наигранно ахнула, прижала руку к груди и замотала головой.
— Убить? Нет, что ты! Разве можно убивать? Варварство, дикарские пережитки. Не хочу же я уподобиться черным птицам. Ах, убить! Как можно? Я хочу помочь и только! Я, знаешь ли, люблю помогать. Если ребят из лагеря спросят, кто среди нас самый добрый и отзывчивый, все хором ответят — Ан…
— Ты что хочешь? — перебил ее Ил и грозно глянул девушке прямо в глаза. Повезет — вселится.
— Я хочу, чтобы ты спасся, — колко ответила та и тоже уставилась на врага.
Несколько секунд ничего не происходило. Никто не моргал и не шевелился. И вдруг оба вскрикнули, зажмурились и спешно отвели взгляд. Ил будто глянул на яркую лампочку — сетчатку обожгло, и перед носом замелькали цветные пятна. Впервые подобная реакция на вселение. Неужели…
— Ты тоже подселенец! — воскликнула девушка не то удивленно, не то радостно. Она окинула каннора одним глазом — второй слезился после неудачной атаки. — Подумать только. А глаза-то, глаза! Повезло тебе, ничего не скажешь. Я уж думала, что в ваш лагерь уродцев не берут. Ты прямо, как… ох, забыла! Знаешь, ящерица такая есть на Недивинах. Только у нее глаза разные по направлению, а у тебя — по цвету.
Ил, сморгнув нахлынувшую темноту, вспомнил о ноже и запустил руку под полу плаща.
— Слушай, ты!
— Анель, — представилась незнакомка.
— Мне все равно. Может, у меня, конечно, и есть маленький недостаток, но он не помешает мне выпустить тебе кишки.
— Ой-ой-ой, как грозно! — запричитала Анель и издевательски рассмеялась. — Даже если ты меня на мелкие кусочки порубишь, ни одна проблема не решится. Глаза цвет не поменяют, канноры не вернутся. Ах, да — и доверие вашего командира тебе впредь больше не заслужить.
Девушка подскочила, крутанулась на месте и вцепилась длинными пальцами в желтый камень. Чуть безумная улыбка сползла с ее лица, спина выпрямилась, а сама Анель вытянулась в струнку. В медовых глазах сверкнули золотистые блики.
— Так точно, Керал, — тихо сообщила она, глядя в пустоту. — Канноры на нашей стороне. Да, все, что объявились. Все до одного. План сработал, я лично проконтролировала.
Спустя пару секунд подселенка вновь обрела осознанный взгляд и подмигнула ничего не понимающему Илу. А после вспорхнула на ближайший камень, перескочила на следующий и, промчавшись над каменистым полем черным коршуном, скрылась с другой стороны гряды.
***
— Я просидел среди скал до рассвета. Наутро примчался Дейр с ребятами, которые остались в штабе. Мне не пришлось ничего объяснять. Сэт умел воспроизводить события прошлого, и все увидели предательство воочию. Хороший парень — таких, как он, называли проекторами. Он где-то полгода назад погиб, как раз при взятии Каннорского пустыря, когда мы впервые вышли против своих и не смогли дать отпор. Из-за предателей половину острова потеряли. И половину лагеря. После битвы в горах мало хороших ребят осталось. Вообще мало ребят. Поэтому, наверное, Дейр меня и не выгнал.