— Как я выгляжу? — спросила Элен, постукивая по щекам кончиками пальцев.
— Превосходно, мама, — ответила Федерика, не кривя душой.
— Постарайся быть поласковее с Артуром, Феде. Он делает все, чтобы стать твоим другом.
— Он может быть моим другом, — сказала Федерика, сердце которой учащенно забилось в ожидании озвучивания следующей фразы, — но не моим отцом. — Она заморгала, дивясь собственной смелости.
Элен медленно повернулась и уставилась на дочь. Улыбка сползла с ее лица, оставив на месте рта прямую линию.
— Так, значит, ты подслушивала нас днем? — задала она риторический вопрос.
Федерика кивнула. Она вспомнила наставления Сэма и не чувствовала себя виновной.
— Ты не имела права слушать наш разговор, — раздраженно заявила Элен, хватаясь за пачку сигарет.
— Я ничего не могла поделать. Я не собиралась подслушивать, но вы оба говорили слишком громко, — пояснила Федерика.
Элен нервно зажала сигарету накрашенными губами и зажгла ее. Федерика вздрогнула, когда она выдохнула дым в комнату. Этот запах вызывал у нее приступ тошноты.
— Тогда мне не нужно пояснять тебе то, что он сказал, — с сарказмом заметила Элен.
— Он попросил твоей руки, — сказала Федерика, но ее голос прозвучал очень хрипло.
Элен смягчилась.
— Послушай, дорогая. Он никогда не станет твоим отцом. Он и не хочет этого — у него трое своих детей. Артур всего лишь хочет стать твоим другом.
— Он желает стать твоим мужем, но ты все еще замужем за папой.
— Только номинально. Развод можно оформить без особых проблем, — беспечно заметила Элен, и глаза Федерики снова затуманило несчастье. Пока родители состояли в браке, в ее душе оставалась какая-то призрачная надежда. — Твой отец и я не были вместе очень, очень долго. Ты ведь не можешь рассчитывать на восстановление наших отношений?
Нижняя губа Федерики задрожала. Она покачала головой, хотя в глубине своего сердца не желала ничего больше, чем этого.
— Ты собираешься ответить «да»?
— Я думаю об этом, — Элен снова повернулась к зеркалу.
— А что думает Хэл?
— Он желает мне счастья, — ответила Элен почти обвинительным тоном, будто желая добавить «в отличие от тебя».
— Я тоже хочу, чтобы ты была счастливой, — сказала Федерика, чувствуя, что не права.
— Тогда позволь мне поступить так, как будет лучше для меня. Ради вас с Хэлом я пожертвовала всем. Тебе уже почти тринадцать. Скоро ты станешь взрослой. Разве я не заслужила немного счастья?
Федерика кивнула утвердительно.
— Нам нужно будет уехать из Польперро, если ты выйдешь за него? — спросила она.
— Нам придется это сделать, — сказала Элен, вынимая изо рта сигарету. — Артур работает в городе.
— Тогда я не хочу, чтобы ты стала его женой, — выкрикнула она, внезапно охваченная эмоциями и не в силах их контролировать.
— Знаешь что, Феде… — раздраженно начала Элен.
— Нет. Я никуда не поеду. Я не хочу! — резко перебила Федерика, что было для нее совершенно нехарактерно.
— Нам нет необходимости уезжать далеко. Ты по-прежнему сможешь видеться с Эплби столько, сколько пожелаешь.
— Я желаю остаться здесь, с дедом и бабушкой, — всхлипнула дочь.
— Мы поговорим об этом позже, когда ты успокоишься, — процедила Элен, сжимая губы, чтобы сохранить терпение.
— Я не хочу ехать. Я не поеду, — повторила она.
Элен была обескуражена бунтом дочери. Обычно та была такой тихой и послушной.
— Ладно, успокойся, дорогая, — осторожно произнесла она, присаживаясь рядом и обнимая ее за плечи. — Я еще не согласилась на брак с Артуром и пока остаюсь женой твоего отца, поэтому давай не будем делать слишком поспешных выводов и не принимать скоропалительных решений. Высуши свои слезы и спускайся вниз. Артур будет здесь через минуту, и я не хочу, чтобы он застал тебя в таком состоянии. Он будет обижен, а ведь он такой милый человек.
Полли и Джейку Артур очень понравился, поскольку он извлек их дочь из мрака прозябания и заставил ее снова улыбаться. Они заметили заплаканное лицо Федерики за обедом и обратили внимание на ее односложные ответы, когда претендент на руку и сердце ее матери пытался с ней заговорить. Они понимали ее, но надеялись, что со временем внучка подружится с Артуром, поскольку счастье Элен было их общей заботой. А Федерика чувствовала себя так, как будто оказалась проглоченной большим серым облаком, в котором никто не может увидеть ее или услышать ее крики о помощи.