— Интересно, к примеру, чем ты намерена заняться сегодня? — полюбопытствовала Генриетта.
— Пока не знаю. Мне нужно будет обсудить это с Торквиллом. Я понимаю, что не могу больше работать в семейном магазине, это было бы абсурдным, но я хочу заниматься делом. В идеале это должно быть связано с фотографией. Джулиан обучил меня основам этого ремесла, возможно, мне теперь следует пройти более углубленный курс обучения, а затем сделать это своим основным занятием.
— Это было бы отлично. Ты ведь всегда хотела стать фотографом, — одобрила ее идею Генриетта.
— Мама говорила, что мне следует сначала заработать денег, а уж потом заниматься карьерой в этой области. Сейчас у меня больше денег, чем я когда-либо мечтала иметь, и я могу делать все, что только захочу. — Она засмеялась и улыбнулась подруге, которая в ответ завистливо поджала губки.
— Дорогая моя девочка, ты так счастлива, — вздохнула Генриетта. — Но никто не заслуживает этого в большей степени, чем ты.
В тот же вечер, когда Торквилл вернулся с работы, у них произошел первый серьезный спор.
— Вот мы и возвратились после медового месяца, Торквилл. Мне бы хотелось чем-нибудь заняться. Я хочу работать, — сообщила Федерика, бросаясь на диван в его кабинете.
Торквилл подошел к столику с напитками и налил себе порцию виски.
— Не желаешь чего-нибудь выпить, может, бокал вина, — предложил он. — Говорят, что стакан красного вина заставляет леди сиять. Правда, ты и так сияешь.
Она засмеялась.
— Спасибо, бокал красного вина не помешает, — ответила она.
Он обслужил ее, а затем уселся в кресло, положив одну ногу на стул.
— Почему ты решила работать, любимая?
— Ну, мне ведь нужно чем-то заниматься, — аргументировала она свое заявление, делая глоток вина. — Дорогой, оно совершенно бесподобное.
— Это часть свадебного подарка Артура, — сообщил он. — У твоего отчима превосходный вкус.
— Только когда речь идет о вине, — сухо возразила она. — Во всем прочем, поверь мне, он абсолютно лишен вкуса.
— Феде, ты теперь богатая женщина, и тебе нет никакой нужды работать, — серьезно сказал он.
— Пойми, я буду скучать, если чем-либо не займусь, — пояснила она. — Дело тут не в деньгах. Ты более чем щедр, и я это очень ценю. Это нужно для того, чтобы заполнить мой день, чтобы была причина вставать каждый день по утрам.
— Разве потребность любить меня не является достаточным поводом для того, чтобы вставать по утрам? — усмехнулся Торквилл.
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, — весело настаивала она.
— Скоро ты будешь занята детьми, — заметил он и нежно ей улыбнулся.
— Возможно, — задумчиво ответила Феде, втайне надеясь, что Бог предохранит ее от этого блага хотя бы на несколько ближайших лет. — Но, пока я точно не беременна, ты ведь не хочешь, чтобы я здесь чахла от безделья?
— Любимая, — сказал он твердо, — у тебя прекрасный дом, прекрасная одежда, муж, который готов целовать землю, по которой ты ходишь, так чего же тебе еще желать? — Он нахмурился, и она немедленно ощутила вину за то, что желает чего-то еще.
— Ну, — пробормотала она, испытывая неприятное ощущение в животе, — когда я была моложе, Джулиан дал мне несколько уроков фотографии. Если ты настаиваешь, чтобы я не работала, возможно, мне можно пройти курс обучения?
— Если ты так уж хочешь что-то делать, — с неохотой произнес он, — учеба — это единственный приемлемый вариант. Моя жена не должна работать.
— Я очень тебе благодарна, — просияла она, чувствуя облегчение от того, что дискуссия дала позитивный результат.
— Но только не фотография, — решительно добавил он.
— Но почему? — в недоумении спросила Федерика.
Он больше не расположен был шутить и смотрел на нее очень серьезно.
— Я найму преподавателя, чтобы учить тебя всему, чему ты только захочешь. — Он оглядел комнату. — Литература. Да, ты можешь заняться изучением литературы.
— Литература? — переспросила она, падая духом. — Но литература меня совершенно не интересует.
— Нет уж, я хочу, чтобы ты занималась именно литературой, — настаивал он, направляясь к книжным полкам и вытаскивая одну из книг. — Я никогда не читал ни одной из этих книг. Я хотел бы, чтобы их прочла ты.
— Торквилл, — слабо запротестовала она.
— Нет, я настаиваю, — отрезал он. — Если ты желаешь учиться, литература является единственно приемлемым предметом.
— Хорошо, я буду изучать литературу, — выдавила она. Лучше уж это, чем ничего.
— Значит, решено, — резюмировал он, опустошая стакан. — А сейчас, любовь моей жизни, иди ко мне и одари меня поцелуем. Мне ненавистна сама мысль, что между нами возможна размолвка.