— А ты совсем не изменился, — ответила она, снова пытаясь отвести от себя нить разговора. — Все еще носишь старые рубашки и потертые брюки. Торквиллу следовало бы повозить тебя по магазинам! — Она засмеялась и бросила в свою чашку два кусочка сахара.
Но Сэму было не смешно.
— Боюсь, что у меня есть более важные занятия, чем беспокойство о состоянии моей одежды, — возразил он, позволив горечи, которую он ощущал в отношении ее замужества, прозвучать в его словах. Но он строго контролировал себя, понимая, что, разозлив Федерику, потеряет ее доверие. — Я очень рад, что ты решила пройти курс литературы, — сказал он. — Надеюсь, что ты также продолжишь занятия фотографией, у тебя ведь всегда была тяга к этому делу.
Федерика опустила глаза и уставилась в чашку.
— Дело в том, что я как-то потеряла интерес к фотографии, — ответила она.
— Как ты могла потерять к этому интерес? Я тебе не верю, Федерика! — воскликнул он, чувствуя, как ярость подступает к горлу.
— Да у меня просто нет на это времени.
— Господи, да чем ты целый день занимаешься?
— О, у меня множество всяких забот.
— Например?
— Ну, я очень много читаю… — Ее голос оборвался. Сэм импульсивно протянул руку над столом и схватил ее за руку. Она встревоженно взглянула на него, а затем окинула помещение паническим взглядом, опасаясь, что кто-то это увидит.
— Феде, ты меня беспокоишь, — серьезно сказал он с озабоченным видом. Она вздрогнула. Сэм медленно покачал головой, а затем продолжил очень тихим голосом, напряженно вглядываясь в ее глаза: — Пожалуйста, дорогая, скажи мне, что это было твое решение не изучать больше фотографию, что ты сама решила изучать литературу, что это было твое решение не приезжать в Польперро, вычеркнуть всех нас из своей жизни, вот так одеваться и так раскрашивать свое лицо… — Его голос прервался. — Твой муж навязал тебе свою волю и потихоньку душит тебя. Я не могу просто стоять и смотреть, как он надевает на тебя поводок и заставляет плясать под свою дудку.
Федерика в смущении уставилась на него, прикусив нижнюю губу, внезапно столкнувшись со своими страхами лицом к лицу. Сэм смотрел на нее, пытаясь прочитать ее мысли, поскольку на ее лице явно отражалась борьба между желанием довериться ему, как раньше, или же уйти в глухую защиту и отвергнуть его помощь.
Воцарилась многозначительная тишина. Сэм сжал ее руку, чтобы дать ей ощутить его поддержку.
— Я ведь спрашиваю только потому, что беспокоюсь о тебе, — мягко произнес он и ободряюще улыбнулся. К его разочарованию, она словно окаменела, а потом выдернула свою руку.
— Я люблю Торквилла, Сэм, — наконец сказала она и затем добавила: — Тебе все равно этого не понять.
— Я постараюсь, — заявил он, но она уже смотрела куда-то в сторону. Связь между ними прервалась. Он был разочарован, но уже не оставалось ничего другого, кроме как оплатить счет и проводить ее домой. Когда он попытался снова приблизиться к ней на мраморных ступенях ее дома, то осознал, к своему отчаянию, что снова потерял ее. Ему оставалось только гадать, представится ли когда-нибудь в будущем еще один шанс.
Федерика свернулась клубочком на диване с пакетом шоколадных бисквитов и стаканом холодного шоколада. Она промокала слезы салфеткой и вспоминала о своем ланче с Сэмом. Разве он способен понять ситуацию, в которой она оказалась? Он не может осознать того факта, что любить Торквилла было ее выбором так же, как и желание стать для него самой лучшей женой. Он нуждался в ней и сам заботился о ней. Его собственнические устремления и желание контролировать ее объясняются исключительно его заботливостью. И она тоже нуждается в нем. Кроме того, сердито подумала она, нюансы их отношений никоим образом не касаются Сэма. Тем не менее в то самое время, как она осушила свои слезы и углубилась в пакет с бисквитами, семена сомнения, посеянные Сэмом, медленно прорастали, попав в благодатную почву.
Когда в тот вечер Торквилл появился дома, его лицо было красным и раздраженным.
— Дорогой, ты выглядишь утомленным. Позволь, я приготовлю тебе горячую ванну и принесу стаканчик виски, — предложила Федерика, горячо его обнимая.
— Нам необходимо поговорить, — холодно процедил он, освобождаясь из ее рук.
Она вздрогнула и мгновенно ощутила собственную виновность.
— О чем именно?
— Ты прекрасно знаешь, о чем, — бросил он, направляясь в свой кабинет за порцией спиртного. Она нервно последовала за ним. — Ланч с Сэмом.
Она вздохнула, признавая свой проигрыш. Нечего было даже пытаться скрыть что-либо от Торквилла, поскольку непостижимым образом он оказался всеведущ, как дьявол.