Эстелла стояла на террасе и с тревогой следила за берегом, пытаясь разглядеть дона Рамона, который исчез в море. Зная, что он спит под той же крышей, что и она, Эстелла была не в состоянии заснуть. Ее тело дрожало от желания, которое она едва могла контролировать. Поэтому она и вышла на террасу, чтобы подышать воздухом и прояснить голову. Именно тогда она и увидела, как он появился на песке, сбросил полотенце и в обнаженном виде нырнул в воду. Ей пришлось ухватиться за балкон, чтобы не броситься вслед за ним и не открыть ему свои чувства. Но время шло, а он заплыл так далеко и не возвращался. Она знала о людях, которые утонули в этих холодных водах, и ее сковал страх при мысли, что и он может попасть в число этих несчастных.
К ее величайшему облегчению, спустя достаточно большой промежуток времени из воды появилась темная фигура. Он был жив, и она снова могла дышать нормально. Укрывшись в темноте, она наблюдала за тем, как он поднял полотенце и наскоро вытерся. Затем он направился к дому, небрежно набросив полотенце на плечи. Когда он приблизился, Эстелла отступила к стене. Ей ничего не оставалось, как только наблюдать, как он проходит мимо, равнодушный к ее любопытным глазам, лихорадочно обшаривавшим его обнаженное тело. Когда он ушел, служанка обессиленно опустилась на деревянный пол и прижала руки к лицу. Наверное, она сошла с ума. Что бы он подумал, если бы заметил ее здесь?
Когда Рамон снова устроился под простынями, то ощутил одновременно холод и успокоение. Закрыв глаза, он прислушался к уже ставшему размеренным ритму своего сердца. Его дыхание замедлилось, и он погрузился в сон.
Эстелла ретировалась в свою комнату в еще более возбужденном состоянии, чем раньше, где долго лежала без сна, одолеваемая самыми безумными фантазиями, главным героем и активным участником которых был несравненный дон Рамон.
Глава 6
На следующее утро Рамон проснулся от гомона детей, игравших на воздухе. Он лежал, лениво уставившись на ставни и тонкие стрелы света, проникшие сквозь зазоры в панелях. Он вновь подумал об Эстелле, и эта мысль заставила его с энтузиазмом выскочить из постели и распахнуть окно. С террасы доносился возбужденный голос Эстеллы и спокойная снисходительная речь его матери. Он натянул на себя шорты и рубашку и с босыми ногами вышел в залитый солнцем коридор. Заметив, что большая часть семьи сосредоточилась вне дома, он направился в кухню, надеясь застать служанку там. Однако ему пришлось испытать разочарование: кухня оказалась пуста. Правда, Эстела уже побывала здесь, поскольку на столе лежал хлеб, а овощи кучками были разложены на рабочей доске. Он ощутил знакомый аромат роз, смешанный с чем-то, что было свойственно только ей. Подобно зверю, выслеживающему добычу, он нюхал воздух, раздувая ноздри. Он ждал, но она не появилась. Разочарованный, он прошел в гостиную, сопровождаемый ее запахом, который стал усиливаться, что свидетельствовало о ее приближении. Его сердце забилось сильнее, подстегиваемое возбуждением охоты.
— Буэнос диас, сеньор Рамон, — раздался голос позади него. Он повернулся и обнаружил ее наклонившейся, чтобы сменить пластинку. Скользнув взглядом по ее обнажившемуся бедру и плавной линии лодыжки, он испытал непреодолимое желание подойти и прикоснуться к ней.
— Буэнос диас, Эстелла, — ответил он и обнаружил, что при упоминании ее имени щеки девушки залились густым румянцем. Он улыбался ей до тех пор, пока давление его взгляда не заставило ее отвернуться. Дрожащей рукой она поставила иглу на вращающуюся пластинку граммофона. Комнату заполнил голос Кэта Стивенса. — Ты танцуешь, Эстелла? — игриво спросил он. Она стояла и ошеломленно смотрела на него.