Он улыбнулся ей, протягивая бутылку с водой.
— Не желаете немного воды? — спросил он на английском.
Она глянула на него из-под своей шляпы, больше похожей на пробковый шлем.
— Благодарю вас, — вздохнула она, принимая бутылку. — Что, черт побери, случилось? Поезд и так ушел с опозданием, а теперь нам придется задержаться еще бог знает насколько. В этой стране все происходит не так, как предполагается.
Рамон рассмеялся.
— Это Индия, — сказал он, оглядывая ее с ног до головы.
Она прищурила свои светло-голубые глаза и тоже окинула его оценивающим взглядом. Он в принципе мог быть индусом, но акцент делал такое предположение маловероятным.
— Анджела Томлинсон, — представилась она, протягивая руку и пристально глядя на него.
— Рамон Кампионе, — ответил он, принимая рукопожатие.
— Испанец?
— Чилиец.
— Это более экзотично. Боюсь, что я из Англии, — сообщила она улыбаясь. — Это не очень экзотично.
— Только для жителей Британии, — сказал он. Она засмеялась, вытирая рукой свое веснушчатое лицо. — Я лично считаю Англию весьма экзотической страной.
— Вы, должно быть, единственный, кто так думает. Разве я не счастливица, что нашла вас? — хихикнула она.
— Полагаю, что на рельсах оказалось животное или человек, — сообщил он, щурясь на солнце, но ничего не разглядев из-за множества индийцев, собравшихся поглазеть на то, что попало под поезд.
— Какой ужас. А это надолго? — спросила она, морща нос от отвращения.
— Почему вы так спешите?
— Мне уже сейчас следовало находиться в Биканере. Деловые встречи, знаете ли. Боюсь, что я слишком пунктуальна. Ненавижу, когда заставляю людей ждать.
— А чем вы занимаетесь?
— Отели. Я являюсь консультантом. Мы строим новый отель, а тот, в котором мне придется остановиться, подозреваю, окажется значительно менее привлекательным.
— Но бесконечно более очаровательным, — добавил он, представляя, что за чудовищную конструкцию создает ее компания.
Она кокетливо улыбнулась.
— Что привело вас в Биканер?
— Приливы и отливы, — ответил он.
Она посмотрела на него с удивлением.
— И это все?
— Это все.
Они поболтали еще, пока погибшую корову не оттащили с пути на песок, где ею тотчас занялись птицы и насекомые. Утомленные пассажиры медленно брели вдоль поезда и снова возвращались в удушливое пекло вагонов. Рамон последовал за Анджелой в ее вагон первого класса, и поезд снова пришел в движение. Первый класс не сильно отличался от переполненного вагона, в котором он ехал раньше, поскольку был так же наполнен запахом специй и Пылью. Здесь тоже было множество болтливых индийцев и стояла страшная жара. Анджела села у окна, пытаясь немного охладиться на ветру. Она закрыла глаза и подставила лицо встречному потоку воздуха. Странным образом она напоминала Рамону Элен, и он обнаружил, что думает о ней и о детях. Он был так далеко, что было трудно представить, что они теперь в Англии, проживают в Польперро, забыв о его существовании. Анджела отличалась такой же прямолинейностью, свойственной только англичанам, и он понял, что, несмотря на все свои усилия, скучает без Элен.
Анджела приехала слишком поздно и опоздала на встречу.
— Боже, меня повесят, колесуют и четвертуют, — жаловалась она, раздраженно теребя свои часы.
— Вы не сможете изменить время, так что оставьте свои часы в покое, — сказал Рамон, сопровождая ее сквозь плотную толпу людей и усаживая в запыленное такси, за рулем которого сидел морщинистый старикан с маленькой серой обезьянкой на плече, игравшей миниатюрными фигурками пластиковых божков, свисавших с зеркала.
— Я понимаю. Все это так на меня не похоже, — плакалась она.
— Послушайте, это ведь Индия. Они прекрасно знают, что поезд опоздал — здесь ничего вовремя не происходит. Вы проведете свою встречу завтра. Одной из многих причин того, что я не могу работать на других, является то, что я не могу позволить кому бы то ни было контролировать, как я провожу свое время, — сообщил он.