Под защитой камней, у границы развалин застыл изваянием Заль: пришла его очередь дежурить. Впрочем, разбойники не желали из-под полога и кончики носов высунуть — их укрытие было куда менее надежным.
В боку робко шевелилась боль. Пока еще не сильная, она предупреждала: будь осторожней! Одно неловкое движенье, и…
Она все-таки села, выпустив на волю накопившееся под одеялом тепло. Поежилась — снаружи оказалось холодно и влажно. Надо бы вставать, да собираться в путь… но как же не хочется под дождь…
А узелок с остатками дорожной еды и с чистой рубахой так и остался мокнуть. Хлеба жалко. И последних монеток…
И как дальше идти? Без денег, вообще без всего.
Девушка еще раз взглянула на спящего колдуна. Вздохнула, потянулась поправить чуть не убежавшее в лужу одеяло. А то ведь замерзнет, простудится…
Дэн проснулся мгновенно, резким движением перехватил руку, яростно уставился в глаза.
Она объяснила:
— Одеяло. Упало вниз. Я хотела поправить.
Нахмурился, расслабил плечи. Отвернулся, оценивая обстановку.
Сообщил:
— Дождь теперь надолго. Не знаю как тебе, а нам надо спешить.
— Как скажете.
Они уйдут, а она побредет дальше, прятаться от людей. Дышать болотным воздухом, ждать, когда ее догонят и вернут магистрам. Те посетуют, пожалеют. Оставят в послушницах еще на год… а потом, может, еще на год. Да нет… не оставят. Если ее готовили к работе у самых Дыр, то значит, другой Шип, ее предшественник, или уничтожен, или потерял силу. И магистрам пришлось кого-то срочно готовить ей в замену, а этот кто-то долго не продержится. Что можно узнать и запомнить за считанные дни? Да ничего. Саму Шенгу готовили три года…
Дэн внимательно взглянул на беглянку, но ничего не сказал.
Достал из своей седельной сумки — разбойники не успели их выпотрошить — край черного хлеба да флягу. Отломил кусок и протянул девушке. Она благодарно кивнула. Хлеб был ароматный и очень вкусный.
От неловкого движения заболела рана, Шенга зашипела, обхватив себя руками.
Дэн, который начал было сворачивать одеяло, обернулся на этот ядовитый звук, и велел:
— Ложись, я проверю повязку. Но одежку придется снять…
Она пожала плечами, скинула без стеснения верхнее платье, задрала рубаху. Только пожаловалась:
— Холодно!
— Я постараюсь недолго.
Колючее сено закололо спину. Дэн сноровисто развязал узлы, начал разматывать нарезанную лентами тонкую ткань.
— Вы, чер Рэкто, прямо как лекарь…
— Раньше мне приходилось гораздо чаще иметь дело с нежитью. Конечно, не с той, которая приходит из обители… мы ее называли "дикой". А в рейд отряд уйдет, какой нам там лекарь?.. Каждый сам себе — и лекарь, и нянька. По старой памяти вот — и перевязочный материал вожу, и кой-какие еще… инструменты… сейчас больно будет — кровь присохла.
Шенга приготовилась терпеть, но то ли Дэн постарался, то ли привычка к куда более суровым испытаниям сгладила эффект. Она только поморщилась и скосила глаза на рану.
Узкая, не длинная. Зашитая. Вокруг раны кожа покраснела и припухла. Будет шрам.
Дэн озаботился:
— Не хватало только воспаления… Надо бы промыть и наново перевязать. Только воду кипятить не на чем.
— Ничего, я потом… сама.
— Сейчас, ага. Считай, я вчера твоей историей проникся, и теперь согласен быть тебе телохранителем до конца дней. И помереть от собственной глупости не дам, как бы ты ни хотела. Не хватало нам высшей нежити, бесконтрольно гуляющей по касурату…
Шенга бледно улыбнулась: ближайшее будущее таким образом начало определяться.
— Значит, промоем, перевяжем, а вот вернемся на Дворы, будет тебе полноценное лечение. Но сначала…
— Что?
— Ты вчера обещала взглянуть на следы нападения, помнишь? Для меня очень важно понять, что там случилось: мы с Залем ищем похищенного ребенка, и у меня есть подозрение, что он там был. Тела я не видел. Но вещи-то перепутать не мог…
— Хорошо. Я посмотрю.
Странно было смотреть на огромную украшенную карету, которая застыла посреди водной глади, словно корабль, застигнутый штилем. Еще одна карета, поменьше, лежала на боку. Из воды холмиками поднимались человеческие тела. Некоторые обгорели, а некоторые выглядели так, словно люди просто прилегли отдохнуть.
Вода морщилась от дождя, она полностью залила древнюю дорогу, и теперь словно канал пролег между мокрыми болотными кочками — непривычно широкий и прямой канал.
Дэн объяснил: