- Ничего странного, - Давид тут же прочел мои мысли. – Кто какую погоду заслужил. И, как известно, у природы нет плохой погоды. Он хитро ухмыльнулся и продолжил: - Видишь ли, для того, чтобы несколько охладить пыл этих неуемных обжор и пьяниц, ОН вынужден был применить хоть и простое, но довольно действенное средство: дождик. Правда, он больше похож на град, ну, нечто среднее. То есть, дождик, но холодный. А вот спрятаться от него невозможно. Просто негде. Спросишь, где же они живут? А нигде! В поле, под этим самым проливным холодным дождем. Простыть им, конечно, не светит, но приятного мало. Да ты не думай, иногда он прекращается, но солнца, все равно, здесь не бывает и этот вечный сезон больше похож на позднюю осень с оттенками зимы. Короче, не комфортно. Да, ну и портятся они, конечно, как и все нормальные люди.
- Это как?
- Обычно. Гниют, воняют, и тело их превращается в одну огромную язву. Да, вот еще. Их постоянно мучают галлюцинации по поводу еды или выпивки. Отсюда, постоянный голод, а уж слюни текут рекой!
Жуткое зрелище, должен я тебе сказать! Да ты и сам уже можешь все увидеть, своими глазами.
В эту минуту поезд остановился, стало ужасно холодно, полил ровный ледяной ливень, заполняя собой все в пределах видимости. Хотя, какая уж тут видимость! Сплошная пустыня и холодные скалы. Люди бродят с потерянным видом. Многие из которых, уже совсем не похожие на людей, покрыты язвами и коростой. Часть, обессилев, просто лежит в замерзших лужах, в грязи, не имея сил встать и попытаться хоть где-нибудь укрыться. Это пейзаж полной безысходности, горя и отчаяния. Эти несчастные молят бога простить их и дать хоть немного согреться, возможность искупить свою вину. Не знаю, показалось мне, или нет, но этот город был, если так можно сказать, населен более густо, нежели предыдущие. Да, видимо, этот грех наиболее популярен, - подумал я и вспомнил свои огрехи в этой сфере, казавшейся такой безобидной. Дааа, предупреждали же всех, что это такой же смертный грех, как и все остальные! А наказание за это, как оказалось, и вовсе непредвиденное! Грустно, ребята…
Следующей нашей остановкой стал городок, всем своим видом напоминающий некий штат на юге Америки. Небольшие домишки, больше похожие на времянки и хижины серыми пятнами раскинуты на ровной безжизненной пустыне. Причем, создавалось такое впечатление, что они представляют собой два противоположных лагеря, поскольку находились на приличном расстоянии друг от друга. И ни души!
- А где же народ? – спросил я.
- Все здесь, отдыхают. Просто мы попали в перерыв.
- В обеденный? Так, вроде бы, здесь обед упразднен?
- Да уж конечно, не в обеденный. В обычный. Устают они, понимаешь. А ОН их жалеет, дает немного передохнуть, а потом снова.
- Что снова?
- Сейчас увидишь.
И, буквально через несколько секунд, из лачуг и хижин выскочили люди и начали интенсивно двигаться друг на друга, как будто, на поле биты. Причем, все они были вооружены огромными каменьями, которые еле тащили по направлению к врагу.
- А зачем им камни? Биться с соседями? – спросил я.
- Да нет, просто они их не имеют право бросить. Таковы правила. Видишь ли, это город жадин и скупцов, которые ведут вечный спор о своей правоте. Здесь ты видишь людей, которые заработали свои барыши путем обмана и взяток. Нет, убийц ты здесь не найдешь. Они ниже. А вот скупердяи – сколько угодно! Вот ты никогда не был таким, поэтому, насколько я могу предположить, тебе здесь не место. Но поучительно! Наглядно. Все они призваны таскать эти булыжники, пытаясь всучить их оппоненту, свято веря, что это спасет их от этой божьей кары, однако, все это не так. Этот грех неискупим, его нельзя исправить или замолить, Это пожизненно. И посмертно. Так что, как видишь, чем дальше, тем грустнее.
Да, мне действительно стало совсем не по себе. Просто я попытался представить, что же ждет меня…. Опять всплыли огромные сковороды и жарящиеся в них грешники. Текущее реками пылающее масло, черти с вилами … Оооооо, не дай Бог!
- Да ладно тебе себя накручивать. Неизвестно еще, куда тебя определят. Но должен предупредить. Клянчить, просить прощения и заверять ЕГО в своей невиновности, лояльности или истинной вере, если всего это у тебя по жизни не было, абсолютно бесполезно! Еще хуже будет, т.к. тут ты ЕГО попытаешься обмануть. А это еще один грешок! Да еще какой! Присовокупится. Короче, раньше нужно было думать о загробной жизни. При жизни земной! А попал сюда - будь добр признать все свои огрехи и принять за них наказание по заслугам!
Итак, продолжим! Следующий город и городом-то не назовешь. И спешиться там негде. Поэтому, мы его посмотрим сверху, дабы ноги не замочить. Предвкушаю твой вопрос. Вообще-то это – огромная река. Этакая, вяло текущая. Но очень смрадная. Видишь ли, все 4 города, которые я тебе показал – это так, детские игрушки. На самом деле, ОН ужасно не любит буйных, хамов, наглых, ленивых и тупых. А тут они все и собрались – уроды, дебилы, придурки, жлобы. Однако, родились они вполне нормальными людьми. Просто со временем, ведя крайне неприличный образ жизни, стали такими, какими есть. Вот отсюда и «достойная» жизнь после смерти! Смотри, смотри! Такого ты нигде не увидишь.
И действительно, сверху нам отлично было видно, как толпы людей сидят по горло в вонючей, полной грязи и отбросов реке, барахтаясь, дерясь друг с другом, стараясь утопить соседа в зловонном болоте. Я только подумал, что в этом болоте живут, скорее всего, и мерзкие гады, как в то же мгновение увидел нечто, подобное огромной змее, без шкуры и чешуи, покрытой желто-зеленой слизью, с огромной, безобразной человеческой головой с искаженной страшной обезображенной глубокими морщинами жуткой стариковской мордой. Лицом это назвать было невозможно. Змея поднялась на несколько метров над болотом, вращая глазами, как бы, выискивая себе жертву, и, внезапно, кинулась вниз, заглатывая живьем какого-то беднягу.
- Не повезло, - равнодушно промолвил Давид. – Да ты не тушуйся, змей этот – тоже из их числа. Кто кого больше сожрал, тот и превращается в подобное чудовище. Интересная у людей жизнь!- Давид злорадно и заразно рассмеялся. Я тоже попробовал засмеяться, но, вместо этого, лицо мое исказила совсем несмешная гримаса.
- Так вот, жрут они друг друга, жрут, потом, как это ни странно, съеденные из них же и выходят, только уже в виде страшных чудовищ и гадов. С хвостами, гривами, отравленными клыками и мерзкими телами. Вот что я тебе скажу. С этого места все наши будущие «достопримечательности» становятся гораздо серьезнее и жестче. Ну, по коням! Поехали дальше!
И наш бронепоезд поплыл вперед, точнее, вниз. Мы пересекли горную гряду. Мне она показалась просто отдушиной после увиденного. Где-то вдали внизу гудела горная речка, извиваясь, как грешник в объятиях горного великана. Сразу за горным хребтом, как стена, выросла огромная туча, закрывающая весь обзор до горизонта. Мы, как нож в масло, врезались в ее черноту и, как будто бы, застряли в ее седой мякоти. Но вскоре темень рассеялась и перед нами открылась прелюбопытная картина. На огромной равнине, местами окутанной туманом, всюду виднелись как бы, костры – не костры? Но очень похожи на огни туристического лагеря. По крайней мере, именно такие ассоциации у меня возникли. Однако, приглядевшись, я разглядел рядом с кострами какие-то углубления… Ямы, что ли? Ан нет! Это же могилы, только открытые! Как будто, кто-то забыл их закопать. И в могилах… люди! Похоронены, но как будто бы, живые! Лица их оскалены и искажены жуткими гримасами боли и страха. Видно, что они хотят выбраться, но что-то, или кто-то им этого сделать не дает.
- Это всякая нечисть. В смысле, те, кто проповедовал лжеучение. Еретики всякие, сектанты. (Бррррр! Как же я их не люблю!) Короче, все, кто народу голову морочит своими россказнями о другом боге, вере. А многие сами себя богами считают! Ну, им больше всех и досталось! Если все остальные только тлеют в своих могилах, то эти горят синим пламенем! Видишь? Наверное, это не совсем приятно… судя по тому, как они корчатся. И поделом! Нечего и сомневаться в праведности господня учения и его заветов. Кстати, о заветах. Ведь все же их знают? А ты? Вот видишь, тоже знаешь! А почему же не соблюдал? Молчишь? Вот все вы такие. Как жить праведно – не получается, а как жарить – так пощади! Эээххх! Давид махнул рукой, и мы поплыли дальше. Точнее, даже не поплыли, а полетели головой вниз. Я еле держался на сиденье, а Давид ушел в себя и, кажется, даже не обращал внимания на наше скоростное падение. Это меня немного успокоило, и я, вцепившись руками и ногами в скамейку, сжав зубы, молча терпел. Однако, всему приходит конец, и наше падение сменилось плавным парением над очередным городом. Точнее, злачным местом.