- Водичкой не угостишь? - внезапно спросил кто-то за спиной Димки. Тот аж подпрыгнул, хорошо, хоть ворот из рук не выпустил - ведро уже глухо шлёпнулось в воду где-то в глубине колодца, зачерпнуло дополна.
- Э-э-э... - не очень вежливо откликнулся парень и обернулся.
Перед ним стоял древний дед. Лет сто на вид, не меньше. Сгорбленный, в линялом балахоне и таких же невнятного цвета штанах. На ногах были лапти. Димка такие только в музее видел в детстве. Наряды Укромской губернии девятнадцатого века, так экспозиция называлась. Стенд "Обувь бедноты".
- Чего "э-э-э", тебе жалко, что ли? - проскрипел дед. - У меня сил нет ведро-то поднять, а ты вон здоровый какой лось! А пить охота, жара...
Порыв тёплого ветерка растрепал редкие седые волосы гостя, шевельнул клочковатую бородку. Смотрел дед исподлобья, не зло, но как-то недоверчиво. Видать, разных людей за свой век повидал, всякое ожидает.
- Добрый день! - запоздало откликнулся Димка. - Конечно, конечно! Не жалко, что вы. Сейчас, только ведро подниму.
Дед кивнул и со скрипом почесал бородку скрюченным от возраста пальцем. Руки у него были тёмные, узловатые, сами как старое дерево под стать всему заброшенному участку.
- Добрый, коли не шутишь, - откликнулся он. - А это барышня твоя?
- Ну так... - засмущался Димка. Сам не знал, как назвать их отношения с Леной. Сложно ярлык приклеить. - Барышня. Учимся вместе, на одном курсе. Она художница, пошли вот с турбазы окрестности посмотреть, поискать для пейзажей ей натуру, да и... заблудились что-то.
- Бывает... А она красивая, - кивнул дед. - Хочешь ей подарок сделать?
В ведро словно стреляли: из одних дырок струйки лились потоньше, из других - как из крана в ванной. Но на дне что-то да плескалось, пока дед жадно пил, обливаясь водой. Бородка намокла враз и обвисла седыми сосульками, балахон тоже стал пятнистым, как камуфляж.
- Ну? - требовательно уточнил дед, возвращая пустое ведро. Всё вылакал, вот даёт! Опять бросать надо, крутить...
- Подарок? - задумчиво переспросил Димка. - Да не откажусь... Гриб какой-нибудь или ягоды? Тут же больше нет ни фига.
Дед засмеялся, дробным таким хохотком, с повизгиванием, фыркая и разбрызгивая капли с бороды.
- Чудные вы городские! Кто ж барышне грибы дарит, совсем сбрендили. Ягоды ещё туда-сюда, да только рано ещё. Не сезон. Нет. Слушай меня внимательно.
Лена тем временем откинулась на лавочке-бревне, опёрлась спиной на стену домика и, видимо, задремала от усталости. Всё шоу пропустила.
- Вон тропинка, - ткнул крючком пальца в прогалину между деревьями дед. - Идёшь по ней, там поляна будет. На середине стол стоит, самодельный такой, грубый, не ошибёшься. На нём шкатулка. Можешь забирать, такие дела. Ты ко мне с уважением, я тоже добром отплачу.
- Круто! А в шкатулке что?
- Там увидишь, - туманно ответил дед. - А мне пора, пожалуй. Иди, иди, куда сказано!
Димка невольно оглянулся на прогалину, а когда снова посмотрел на деда, того уже не было. Как в воздухе растворился. То ли глюки от жары уже, то ли... Да нет, вон отпечатки лаптей на земле, был он. Просто ушёл быстро. Наверное.
Оглянувшись на спящую Лену, Димка поднял второе ведро, напился сам, налил доверху бутылку. Отнёс подруге, но будить не стал, поставил у лавочки. Потянулся, подумал чуток и пошёл к опушке, стараясь не шуметь. Посмотрим, что там за шкатулка.
Идти пришлось недалеко, метров двести всего по виляющей между стволами тропинке. Показалась поляна, на ней, и правда, стол. Грубо сколочен, доски и не обтёсывал особо никто, но крепкий. А на столе - коробочка, шкатулка, кованая, блестящая, словно только сделали. Солнце на ней играет - глазам больно, отражается от завитков, дробится на углах.
Димка осторожно подошёл, протянул руку, чтобы открыть.
- Что за дела? - спросил кто-то. Голос насмешливый, но красивый. С таким голосом в артисты берут не задумываясь, даже если и лицо не очень.
Парень отдёрнул руку, будто обжёгся. Оглянулся вокруг - никого. Чудеса какие-то...