Хирург сел на жесткий стул и притворился, будто читает медицинский трактат. Аббат подмигнул Клоду, как бы говоря: «Не обращай внимания на этого бесчувственного чурбана. Он просто невыносим, этот гражданин Республики!» (Возможно, жест аббата давал не так много информации, но как еще можно было истолковать смыкание век его глаза?) Почувствовав, что мальчику плохо, аббат подсел к нему. Он взял его за больную руку и сказал: «Хорошая работа! Похоже на тюрбан богатого восточного торговца!» Оже сдобрил эту попытку пошутить конфетами, которые обещал мальчику еще до операции. Он достал их из кармана и тайком передал Клоду – так, чтобы не заметили сестры.
Здоровой рукой мальчик стал теребить бумагу. «Позволь мне», – сказал аббат и покрошил сахар в рот Клода. Такое средство лучше всего помогло пареньку, выросшему на похлебке, кореньях и шишках.
– Ну вот, ты улыбаешься, а это очень хороший знак! – Аббат повернулся к мадам Пейдж и заметил: – Он улыбается не губами, а глазами! Глаза – источник всех настоящих улыбок! – Затем снова посмотрел на Клода и продолжил: – Это только половина сделки. Кажется, я обещал рассказать тебе историю. Хочешь узнать, как делают сахар, который ты с таким удовольствием ешь?
Клод выпил воды (опиаты вызывают мучительную жажду) и устроился под одеялом, приготовившись слушать.
Должен отметить, что сказки в то время были весьма жестокие. Братья Гримм еще не избавили их от намеков на насилие, инцест, каннибализм и прожорливость, а изящные манеры Перро не были присущи турнейским жителям. Вот и аббат не оказался исключением.
– Ты знаешь, откуда берется сахар? – спросил он.
Клод потряс головой. Ему было не слишком интересно, откуда он берется, если не считать карманов аббата и ярмарочных палаток.
Аббат, человек, который всегда пытался установить причину и начало вещей, объяснил:
– Почти весь сок мамбу (так называется сахар в некоторых странах) привозится на кораблях из Латинской Америки. Он прибывает к нам в двух разновидностях: либо в виде белых конусов, которые стоят в витрине кондитерской, либо в виде грубых лепешек, завернутых в пальмовые листья. Но лучший сахар – тот, что съел ты, а также тот, что подается к столу короля (его я не могу себе позволить), – делают рабы на атолле Памплмаус. – Аббат нарисовал на груди и животе Клода карту. Соски стали Лондоном и Парижем, а атолл обозначился гораздо ниже.
Мальчик хихикнул.
– Посмотрим, как ты будешь смеяться, когда я расскажу тебе, что работа в Латинской Америке очень утомительна, а на атолле Памплмаус – просто смерть! Помнишь того бандита, который ударил топором старенького извозчика?
Клод кивнул, а мадам Пейдж добавила:
– Дочка извозчика потом нашла его нос под кроватью!
– А пассаральского отравителя?
– Шестеро детей остались сиротами по вине аконита! – деловито заявила мадам Пейдж.
Список преступлений рос, теперь он включал в себя детоубийство и жертвоприношение. Фиделита и Евангелина подсели поближе к кровати, а Стэмфли стал листать страницы своей книги медленнее, хотя и делал вид, что не слушает.
– Все эти преступники, – аббат остановился на секунду и оглядел комнату, – были сосланы в исправительную колонию атолла Памплмаус. Тяжесть наказания там зависит от тяжести совершенного преступления. Я объясню. Негодяи, совершившие менее тяжкие преступления, вынуждены проводить весь день на полях. Они разрезают длинные стебли тростника на короткие, а короткие – на совсем маленькие. Дни тянутся бесконечно долго. От первого крика какаду, – аббат изобразил этот крик, – и до последних лучей солнца, мягко переливающихся на волнах моря, заключенные обязаны собирать тростник. И это, друзья мои, самая мягкая кара.
– А вам и этого мало, – пробормотал хирург. Он подозрительно относился к красноречивым людям.
– Карманные воришки, те, кто крадет из магазинов, да и остальные воры работают там по десять – пятнадцать лет. Самое тяжкое наказание выносится отъявленным негодяям – отравителям, убийцам и насильникам. Эти подлецы, бесчувственные животные, не ценящие красоту, трудятся в сахарных шахтах. От огромных кристаллов сахара кирками отбивают они куски поменьше. Работая в пещерах, где пламя свечи отражается в миллионе природных зеркал, они вынуждены удовлетворять наши потребности. (Кстати, мой дорогой Адольф, в твоей Республике человек съедает четырнадцать фунтов сахара в год!) Доставленный на поверхность сахар делят на мелкие кусочки – конфеты, которые раздают на ярмарке наиболее послушным детям.
Исправительные работы продолжаются и в помещении. Здесь отбывают срок женщины. – Аббат посмотрел на сестер Клода. – Да-да, именно так. Слабый пол ни в коей мере не освобождается от наказания на острове Памплмаус. Женщины, пойманные заделом, о котором неприлично говорить, но легко себе представить, вынуждены заниматься очищением – не своей души, как вы успели подумать, а сахара. Происходит это в сушильных камерах. Адские условия, температура в комнатах достигает пятидесяти четырех градусов! Воробей в таких условиях умирает за две минуты! Здесь они должны трудиться, мучаясь от жары. Вот почему в Англии их называют «горячими крошками».