И Нат принялся искать привычное. Только сегодня он жаждал поймать не ребячий взгляд, не сияние глаз окрыленных любовью молодых людей. Он искал кого-то постарше. Кого-то, кто знает, как непрочна эта зимняя сказка... И нашел. Но другое. На одной из площадей, рядом с большой, красиво наряженной елкой веселилась стайка ребят. Они кидались снежками, падали в сугробы, гонялись друг за другом. Их не могли угомонить родители. Как ни занят был Нат своей новой целью, он замер. И тут же заметил какого-то старика, который тоже смотрел на детей. Они оба наблюдали. Со стороны. Наблюдали, зная, что им самим этот новогодний восторг недоступен. И Нат увидел в старике себя. Вот с таким же выражением лица он, наверное, порой собирал свою коллекцию. С горечью и неизбывной тоской о чем-то безнадежно утерянном или не найденном. Этому старику не пришлось бы объяснять, зачем Нат коллекционирует человеческую радость. В отличие от императора Павла, архивариуса и даже черного кота, знающего, как эту коллекцию использовать... Потом их взгляды встретились. Они посмотрели друг на друга, как заговорщики... Друг на друга? «Показалось», – закрыв глаза, твердо сказал себе Нат. Отвернулся и зашагал прочь.
Без десяти двенадцать он оказался на знакомой лестнице. Серый Филипп что-то аккуратно лакал из миски. Но, заметив Ната, поднял голову:
– Ну как?
– Хреново. Лучше бы мне сразу сказали, что через сутки меня не станет. А так – растравили надеждой, а толку... – шкипер махнул рукой: – Я к тебе с еще одной дурацкой просьбой, Филипп.
– Запомнил мое имя, – удовлетворенно промурчал серый кот.
– Ну, вроде оно тебе понравилось... Ты сможешь найти одного человека? – Нат заторопился. – Мы встретились здесь, неподалеку – на площади. Это старик. Скорее всего, он живет поблизости. Я покажу тебе, как он выглядит. Передаришь ему мою коллекцию?
Филипп не успел ответить.
– Так вот кому ты ее оставил? – прошипели сверху. – Этому... уличному!
Нат обернулся и увидел разъяренного черного кота. Желтые глаза сверкали негодованием, рот кривился:
– Тебе самому-то не смешно, шкипер?
Филипп бочком-бочком отошел, прячась Нату за спину. Хотя сквозь тело защитника просвечивала лестница.
– Брысь отсюда, – устало и как-то неубедительно приказал Нат.
Но черный кот уже смотрел не на шкипера, а на вздыбившего шерсть Филиппа.
– Да он отдаст мне твою коллекцию... за хвост селедки. Просто за то, что я его не взгрею!
Филипп молчал. И Нат понял – отдаст. И даже винить серого кота будет не за что. Это он, шкипер, виноват – нашел кому и что подарить.
Где-то наверху начинали глухо бить часы.
– Не расстраивайся, серый, – прошептал Нат, не помня уже о церемониях с именем, забывая и многое, многое другое... Из последних сил стараясь удержать в памяти главное. – Я не в обиде. Но ты все-таки попробуй...
Он протянул прозрачную руку к голове Филиппа, торопясь передать ускользающий образ. Все ускользало с каждым следующим ударом часов... Наверху щелкнул замок, зазвенел мальчишеский голос:
– Я сейчас. Только поздравлю Филиппа.
И тут серый кот прыгнул, тщетно попытавшись ударить Ната лапами в грудь. Отчаянно мяукнул. А призрак вдруг весь вспыхнул изнутри ярким огненным светом.
– Папа, петарда! – закричал выскочивший на лестницу мальчишка.
«Даже сейчас меня не видят по-настоящему», – была последняя мысль. А потом Нат исчез.
* * *
– Очнешься ты наконец?! – ворвался в сознание знакомый голос.
– Филипп? – Нат пошевелился. Но открывать глаза было страшно.
– Давай, подымайся... Тебя приглашали в замок. И одного я тебя не отпущу, – движение у лица... – Потому что я теперь – призрачный кот призрачного шкипера.
Нат распахнул глаза. Точно. Перед ним был серый, толстый, нахальный, но совершенно призрачный кот.
– Как это с тобой случилось? – виновато поинтересовался он.
– А что – мне нравится, – потянулся Филипп. – И кстати, раз уж ты, шкипер, обзавелся котом, найди себе надежную квартиру. Или хотя бы сухой чердак...