Четвертая волна снова подняла все судно и я снова вложился, но уже в двух местах — попеременно правая скула и слева по корме. Медленно, со скрипом, лодка стала поворачиваться против часовой, но развернулась совсем немного, вода снова отступила.
Так длилось минут пять, я толкал Корыто, разворачивая носом к морю, а волны словно нарочно поворачивали его обратно. И все-таки, раз за разом я выигрывал — по десять сантиметров, по двадцать. Даже пять это уже хорошо!
И вот очередная волна уже не ударила, а подняла нос, прошла под днище, улеглась... А я вложился уже не в точку, а развернул ветер как мог и нащупав парус, надавил. Скрип, хлопки выворачиваемой циновки, с хлопком натянулись все веревки, звякнула металлическая деталька крепления. Секунду ничего не происходило, потом еще одну, а потом вдруг я почувствовал, что Корыто пошло. Метр, еще один — теперь подключилась уходящая от обрыва вода. Снова противный скрежет, отдающийся во всем теле, и лодка села на камни. Ждем, ждем... Новая волна долбанула в нос лодки как боксер на соревнованиях.
Тише, сволочь! Корыто поломаешь, на чем я отсюда уплыву?!
Я снова давил, превозмогая и подруливая короткими тычками в борта. Теперь, когда под днищем ничего не мешалось, это было куда действенней, хотя голова ныла все больше. Не только она — стучало как бешеное сердце, пальцы вцепились в деревяшку фальшборта, даже пальцы на ногах от напряжения поджал. Мы работаем в команде, единым организмом! Навались!
Эту волну я попытался рассечь коротким импульсом и вместо смачной плюхи получился влажный громкий шлепок. Но Корыто скользнуло в прореху и взбрыкнув кормой так, что я чуть не вывалился, прошло на глубину.
Лодку качало и вертело, канаты дергались и хлопали, я давил то в парус, то в очередную волну, пока не оглянулся, пытаясь понять, не разобьет ли меня об обрыв... а берег был уже шагах в ста, не меньше.
Стало легче, просто потому, что теперь был какой-то запас. Я снова давил, пытаясь вырулить подальше, лодку встречными порывами ветра то и дело наклоняло так, что через борт лилась вода, которую я в ужасе отталкивал ветром от люка в трюм, боясь, что с отяжелевшим Корытом не справлюсь. Сил уже не было, я начал экономить. Вот сейчас надавлю, лодка выправилась... черт, надо руль опустить, вдруг поможет? Помогло, хорошо. Теперь отдых, пусть нас метров сто протащит. Снова давим-давим-давим, отыграли сто двадцать, отдых. И еще раз — давай, навались!
Сколько времени прошло я не понял. Я устал настолько, что с трудом понимал, что делать дальше, лишь машинально срывая гребни волн и подруливая неожиданно мощный поток, идущий в парус. За стеной дождя берег виднелся темной полосой в окамлении белой пены прибоя, только он был почему-то по левую руку, а не сзади. Лодку кидало вверх-вниз, но уже без злобы, гораздо плавней и спокойней.
Лишь через минуту тупого рассматривания понял, что меня несет мимо острова. Корыто шло вдоль берега, мешавший мне ветер теперь стал попутным, лодка то зарывалась в волны носом, то выныривала, но теперь почти не нужно было корректировать путь. Все, я вырвался, я на большой, чистой воде.
Земля — прощай. В добрый путь.
И я осел на палубу без сил.
Глава 6
Я на солнышке лежу-у...
Я на солнышко гляжу-у...
Добрый день, дорогой дневник. Вчера мне было плохо, завтра я может быть умру, зато сегодня мне зашибись! Все потому, что я уплыл с этой унылой каменюки.
Когда стало понятно, что меня уносит прочь от острова, то я уступил требованиям самого себя и дал команде отдых. Хотя, если честно, мне было настолько хреново, что неси Корыто на скалы, все равно бы уже не встал. Собрать сил и воли достаточно, чтобы просто добраться до каюты, потребовалась уйма времени, которую я провел просто повиснув на румпеле. Лодка шла, бодро переваливаясь через волны, я еще подумал, что надо бы как-то развернуться к ним носом, чтобы не опрокинуло, но эта мысль заглянула мне в голову, озадаченно присвистнула и прошла дальше. Ей тут были не рады.
Мокрый, тяжелый и похожий на кучу хлама парус, поднятый до половины мачты, все-таки тянул Корыто куда-то, да еще так бодренько тянул. Выбора особого нет, я растянулся на лавке, благодаря судьбу, что размеры позволяют сделать это во весь рост. Потом кое-как встал, содрал все мокрое шмотье и повесив его на стенку, лег голышом на доски. Даже так было теплей, чем в ледяной мокрой джинсе, а стесняться некого.
Никогда бы не подумал, что это возможно, но я уснул. Корыто качало во всех плоскостях, какие-то незакрепленные части скрипели, море шумело, ветер в веревках свистел, я мокрый и уставший, но вдруг раз — и сплю.
Проснулся ночью, при луне. Снова с печалью осознав отсутствие гальюна.
Шторм куда-то подевался, волнение еле-еле, ветер-четверка толкает парус в неведомом направлении. Хотя могу и ошибаться, контрольная веревочка вымокла и отяжелела, но все равно, подходящий ветер чтобы куда-то неторопливо тащиться.
В трюме на дне бултыхалась вода, но так как вычерпать ее все равно нечем, то пусть дальше плещется. Баклажки, закрепленные под лавкой в каюте, никуда не делись; драгоценную пресную воду я привязывал всем, чем мог. Пакет с жареным мясом мидий тоже на месте, я вынул горсть и без аппетита поужинал. Все приедается, даже экологически чистые морепродукты. Особенно приготовленные на костре, без специй.
С другой стороны, мидии... хотя не факт, что это они — выглядели знакомо, но край был не ровной дугой, а с "зубчиками". Так вот, мидии — и нефиг тут умничать! — были с сюпризом. Почти в каждой третьей имелась жемчужинка, где-то совсем бисерного размера, встречались и крупные, неправильной формы. Цвет однообразный, перламутровый, но довольно красиво.
Меня эта находка больше раздражала, чем радовала. Сломать ценный зуб о нафиг не нужную жемчужину не хотелось, а выковыривание сюрпризов занимало время, снижая эффективность охоты, пришлось есть с опаской. Вот уж не думал, что буду когда-нибудь сплевывать жемчуг как шелуху. Примерно горсть наиболее гладких и крупных жемчужин я завязал в платок и спрятал все туда же, под лавку. Будем надеяться, что это здесь хоть что-то стоит, потому что если тут есть люди, а они есть, то надо будет как-то налаживать общение.
Сон ушел, сменившись легким интересом к жизни. Вот о чем я раньше думал? Привезут заказанные в офис товары в срок или нет? Понравится новая серия очередного сериала или нет? Выпить дома бутылку пива или нет? И так год за годом. А здесь? "Доживу до завтрашнего вечера или нет", есть же разница? Есть, так ее за ногу!
Но вот не сказал бы, что хочется туда, обратно. Телевизор и теплый сортир это круто, кто спорит, а медицина вообще офигенная штука. Нога распоротая об железяку на следующий день дергала так, что я вообще в море переселился, чтобы меньше по камням ходить... правда, еще через день зажила почти совсем, но какое-то время было очень скучно.
А здесь меня ждет неведомая хрень, чтобы не сказать матерно. Технологии непонятных годов, неизвестные перспективы с магией, прочие милые проблемы чужака в чужом мире. Зато здесь есть магия.
Как я раньше без нее обходился?
Под конец дошел до того, что поднимаясь на обрыв поймал себя на том, что в спину толкает поддерживающий ровный поток воздуха. Я делал это совершенно неосознанно, пользуясь с такой же естественностью, как руками-ногами! Всего-то несколько дней и я научился машинально формировать водяной поток в жгут и обшаривать им дно в поисках лангустов, трут начинал тлеть как только я об этом задумывался, ветер вон по веревочке так привычно проверяю, словно на спидометр в машине посмотрел.
Если я здесь не один такой, то как тут люди живут?
Впрочем, если подумать, то Корыто сделано под нормальных людей, а не под колдунов вроде меня. Неужели мачты стояли бы так же, если каждый матрос может в парус направить ветер? То есть здесь могут быть и простые люди... а простые они всегда завидуют не простым. Может и не инквизиция, но проблемы все-таки будут.