— Да, конечно, — сказал мистер Мортон. — То же самое сказал мне и он.
— Вы разговаривали с ним? — воскликнула я. — Вы сказали ему? Об Артуре?
— Разумеется, сказал, Элейн, — проговорил Мортон с некоторым почтением: еще бы, ведь он назвал меня жрицей. — Человек имеет право знать, кем он родился.
— Господи, — простонала я и закрыла лицо руками. — И что он вам ответил?
— По правде говоря, ничего. Это и не удивительно. Не каждый день молодой человек узнает, что он — реинкарнация одного из самых великих королей всех времен и народов.
Я снова застонала, не убирая рук от лица.
— Я, разумеется, останусь в Аннаполисе, — продолжил мистер Мортон, — и буду помогать ему. Остальные члены ордена также соберутся здесь, чтобы во всем ему помогать. — Услышав, что все члены ордена Медведя съедутся сюда, мама едва сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши, так ей не терпелось начать их интервьюировать для своей книги. — Дальше, вне всякого сомнения, ему предстоит учиться в колледже, только это должен быть правильный колледж. С такими оценками Артур, извини, Элейн, я имел в виду Уилла, может поступить куда угодно. Вопрос в том, какой именно университет является лучшим для формирования человека, который станет самым влиятельным лидером в современной истории.
Слава богу, в дверь кто-то позвонил.
Я отбросила плед и сказала:
— Пойду открою, — и на ходу пробормотала: — Хорошо бы, чтобы новый гость не имел отношения к силам Тьмы.
Мистер Мортон любезно заметил:
— Не беспокойся, благодаря тебе поборники Тьмы разбиты и дезорганизованы.
— Отлично, — с сарказмом ответила я и распахнула дверь.
На пороге стоял Уилл со спортивной сумкой в руке. В другой он держал на поводке Кавалье.
Глава 29
Лишь рыцарь Ланселот сказал,
шагнув за круг людей:
Она была всех дам милей.
Господь, яви же милость ей,
Прекраснейшей Шалотт.
Альфред лорд Теннисон. (перевод М. Виноградовой)Привет, — спокойно сказал он. Его глаза казались еще синее в свете уличного фонаря, такими синими, что я едва не утонула в них.
— Привет, — прохрипела я.
В стеклянную дверь, которую я держала, бились мотыльки, а промокший двор оглашали звуки сверчков и цикад.
— Прости, что так поздно, — сказал Уилл, — но нам с Кавалье больше некуда деться. Как ты думаешь, твои родители не станут возражать, если мы осядем здесь на несколько дней, пока я не сниму комнату. У нас дома… — его рука еще крепче сжала ремень спортивной сумки, — не все в порядке.
Хорошо, что он остался в Аннаполисе. На его месте, скорее всего, я бы уехала из города, чтобы никогда-никогда больше не видеть Марко, чтобы ничто не напоминало места, где произошли самые мучительные события моей жизни.
Я постаралась как можно непринужденнее сказать:
— Заходи, сейчас спросим.
Уилл вошел. Кавалье — вслед за ним.
— Кто это, Элли? — спросила мама из гостиной.
Мы стояли в темной прихожей, и я прошептала:
— Здесь мистер Мортон.
Уилл усмехнулся. Я не поняла, что это означает: радость или нечто противоположное.
— Вообще-то я не слишком удивлен, — сказал он.
— Я могу потихоньку провести тебя наверх, — предложила я.
— Нет, — сказал он. — Короли не прячутся.
Я открыла рот от удивления.
— Ты не говорил, что веришь…
— Иди вперед, Харрисон, — проговорил он и, взяв за руку, потянул меня в гостиную.
— Мам, пап, — сказала я, — Уилл пришел.
Мои родители и мистер Мортон смотрели на Уилла так, будто он был привидением. Потом Мортон разлепил губы и еле слышно произнес:
— Конечно. Он должен был сюда прийти.
Не обратив внимания на его слова, я повернулась к родителям.
— Уиллу на пару дней нужно где-то остановиться. Можно, я покажу ему комнату Джеффа?
Мама с беспокойством оглядела Уилла.
— Дорогой… — протянула она, а папа спросил:
— Дома все так плохо?
Уилл, не выпуская из рук сумки, мрачно кивнул. Кавалье во все глаза смотрел на Тигру, та вскочила и распушила хвост. Но они не издали ни звука. Просто смотрели друг на друга.
— Я бы вас не стал об этом просить, сэр, — ответил Уилл папе, — если бы дело было в Дж… то есть с мамой как раз все в порядке. Но папа… Я… — Уилл посмотрел на мистера Мортона. — Видите ли, сэр, я сказал ему, что не стану поступать в академию, и это вывело его из себя. Я, наверное, выбрал не слишком удачный момент. Но я почувствовал, что необходимо быть честными друг с другом. И… если коротко, отец выгнал меня из дома. — Уилл снова обратился к моим родителям. — Я подумал, что мог бы остановиться у вас, пока не сниму комнату. Но, если для вас это проблема, я…
— Конечно, ты можешь остаться и жить столько, сколько тебе понадобится, — к моему великому облегчению, сказал папа.
— Ты, должно быть, страшно устал, — начала хлопотать мама. — Я сама еле на ногах держусь, хотя со мной не произошло и половины того, что пережил ты. Элли, покажи Уиллу комнату Джеффа. Ты ужинал? Подогреть свиные ребрышки? Ты голодный?
Улыбка на лице Уилла могла бы осветить всю линию Белтрей, если бы на ней не восстановили электричество.
— Да, мэм, — сказал он. — Я всегда голодный.
— Сейчас я что-нибудь для тебя соображу.
Мама поспешила на кухню, и папа поплелся за ней, негромко бормоча себе под нос:
— Эти дети такие прожорливые.
— Пап, — возмущенно сказала я, — мы все слышали.
— Знаю, — не оглядываясь, усмехнулся он.
Уилл обратился к Мортону, который явно чувствовал себя не в своей тарелке:
— Здравствуйте еще раз, сэр.
— Сир, — ответил мистер Мортон и на полном серьезе слегка поклонился.
Я едва не расхохоталась, но Уилл схватил меня за руку и потащил обратно в прихожую.
— О господи, — прошептала я сквозь приступы дикого смеха, — он что, будет так называть тебя каждый раз, как увидит? В школе и вообще…
— Надеюсь, нет, — сказал Уилл. — Ладно, покажи, куда я могу кинуть вещи.
Я проводила его и вежливо помалкивающего Кавалье в спальню Джеффа, которая теперь, в отсутствие брата, вполне могла сойти за гостевую.
Я могла думать только об одном: он останется здесь на ночь, а может, и дольше.
Нэнси умрет, когда узнает!
Уилл кинул сумку на кровать, даже не оглядев комнату, и посмотрел на меня.
Я вдруг поняла, что мы совсем одни, если, конечно, не считать Кавалье и Тигры, которые тихонько стояли в дверях. Они осторожно соприкоснулись носами и разошлись по разным углам, не сводя друг с друга взгляда.
— Ванная находится за той дверью, — сказала я. — Родители пользуются своей, а я — своей. Там висят чистые полотенца, — тараторила я. Я знала, что тараторю, но не могла остановиться. — На завтрак мы обычно едим хлопья, но иногда мама печет блинчики. Возможно, завтра она их приготовит, если…
— Эль, — мягко прервал меня Уилл.
Я посмотрела на него. Каждый раз, когда он меня так называет, мое сердце как будто увеличивается в два раза. — Да?
— Мне плевать на блинчики.
Я смотрела на него во все глаза.
— Ты даже представить себе не можешь… — начала я. — Прости. Я просто хотела…
Он притянул меня к себе и стал целовать.
Мы целовались, и я была счастлива. По-настоящему счастлива, счастлива впервые за… долгое время.
И я знала, что это ощущение не пройдет.
— Эй, — сказала я, когда он наконец меня отпустил. — Короли себя так не ведут.
Уилл весьма нелицеприятно обругал королей и поцеловал меня снова.
— Кстати, — сказал он через несколько минут, — ты на самом деле веришь в то, что рассказал Мортон?