Часть первая
Новая реальность
Глава 1
Прощание
Никто не знал, что делать с Велизарием. Верный Коломна предлагал отправить тело в Халдон. Сестра Ольга хотела поискать и известить родных бывшего учителя.
Царица Марья не стала делать ни того, ни другого. В Халдоне хоронить Велизария было некому, а родных у него не осталось, она знала это. И уж тем более она не собиралась отправлять Велизария в Малахит, хотя и по статусу, и по положению, и по всему, что значил и сделал, великий маг и учитель вполне заслуживал быть похороненным в Облачном склепе, рядом с основателями династии и прославленными волшебниками.
Брат Кощей устранился, и она всё взяла на себя. Решила, что Велизарий будет похоронен здесь, в городе, в склепе кафедрального Даниловского собора. Он не имел никакого отношения к Волхову, кроме того, что скончался здесь, но другого решения Марья не видела.
Коломна взял на себя организацию похорон. Марья настояла, чтобы церемония прошла тихо, среди своих. Обстановка не располагала к пышным торжественным ритуалам, да и вряд ли удалось бы собрать статусных гостей. В иное время – пожалуй, но сейчас…
Сейчас все отсиживались по углам и переваривали оглушительную новость последних дней: Бессмертный вернулся! И не просто вернулся, а примирился с сестрами. А значит, Золотой город, Волхов и Скальный Грай теперь союзники. А формирование такого сильного альянса перекраивает карту мира и требует осмысления новой реальности. Не до трупа Велизария сейчас сильным мира сего. При всём уважении к старому учителю…
Если честно, Марье тоже было не до Велизария. Костик не шёл у неё из головы, из Малахита третий день не было никаких известий, и она изводила себя, не зная, за что взяться и с чего начать. Похоронами она занялась, чтобы хоть чем-то отвлечь себя от беспокойства хотя бы на эти пару дней.
Странно, но об Аддоне она совсем не думала. Хотя кому, как не кагану, решать было судьбу останков старого советника двора? Но ни у кого и мысли не возникло посоветоваться с ним. Марья вообще вспомнила об Аддоне, лишь когда Коломна спросил, приглашать ли кагана на похороны и на поминальный пир. Она несколько секунд напряжённо смотрела на дьяка, пытаясь понять, о чём это он, и только потом кивнула – ну конечно, как же без него. Ко всей кутерьме последних дней молодой каган не имел никакого отношения, и обижать его лишний раз не имело никакого смысла.
На поминальной службе Аддон стоял потерянный и бледный, испуганно бегал глазами по сторонам и явно не знал, что ему делать и как себя вести. Лишившись в один день обоих своих советников и покровителей, он растерял всю свою надменность и отсиживался у себя в покоях, стараясь никому не попадаться на глаза. Когда подошла его очередь прощаться с Велизарием, он не сразу сообразил, чего от него ждут, пока Соловей довольно чувствительно не пихнул его в бок, указав кивком на гроб. Только тогда Аддон понял, засуетился, не зная, куда девать руки, и скованно подошёл к гробу.
По настоянию Марьи Велизария обрядили в белое с золотом. Белое было символом чистого снега земли, в которой ему суждено было упокоиться, а золото – напоминанием о жарком южном солнце, которое он так любил. Велизарий так и остался южанином, и даже короткие халдонские холода переносил с трудом, не говоря уже про северные зимы.
Белое с золотом – это ему шло. Он смотрелся и трогательно, и торжественно, и, главное, успокоенно. Что бы там ни было, в чём бы он ни провинился, какие бы ошибки ни совершил, сейчас Велизарий заслужил покой. К Марье он всегда был добр и великодушен. И она отплатит ему тем же. Она попрощается с ним честно и достойно.
От дыхания колыхалось пламя свечей, под сводами храма раздавались погребальные песнопения. Аддон стоял над гробом, непроизвольно ёжась и кутаясь в рукава шубы. Как и Велизарию, ему было холодно в заснеженном Волхове, несмотря на шубу и меховые сапоги. Ему было неуютно, он чувствовал себя здесь чужим и одиноким и даже не знал, позволят ли ему вернуться домой. Тем более что дома, по сути, уже не было, и возвращаться ему было некуда.
На секунду Марье даже стало его жаль. Потом Аддон неловко ткнулся Велизарию в руку, отошёл от гроба, и жалость ушла. Не до того было.
К гробу подходил хмурый Соловей. Ольга, торопливо вытирая глаза платком, подводила грустных детей, Олега и Яну. Подходили брат с Еленой, льнувшей к нему даже здесь, над гробом, и с трудом скрывавшей улыбку под густой чёрной вуалью. От платка она категорически отказалась, и Кощей подарил ей круглую чёрную шляпку-таблетку с вуалью, чтобы хотя бы в храме она прикрыла лицо и не смущала народ своей бесстыдной жизнерадостностью.