- А пряжкой дверь удалось заклинить или нет? - волнуясь, что теряется драгоценное время, взволнованно спросил Ерофеич.
- Да, все получилось, можете идти подслушивать, - шепотом сообщила Эллина Тонкачева
- Ура! - вполголоса воскликнул тренер, успевший за это время уговорить Свету Алимову переодеться в его мужскую рубашку в зеленую клеточку, в которой девочка не будет заметна за несколькими плетями вьющихся растений. Эти лианы с большими и маленькими зелеными листьями Ерофеич уже успел срезать в нескольких местах вдоль коридора и незаметно привязать своими шнурками от ботинок к одному из кашпо на стене.
Часть 11
Но, подойдя к щели в двери и оттуда оглянувшись при таком ярком освещении, какой был в этом коридоре, на эту зеленую гирлянду, Ерофеич понял, что ему не удастся спрятать под ней девочку. Ее тут же обнаружат, а это может быть очень опасно.
Теперь, когда он находился рядом с приоткрытой дверью в столовую, когда отчетливо слышал голоса, доносившиеся оттуда, он понял, что только ему самому надо собирать необходимую информацию, что дети не смогут понять и запомнить все слова и термины, которые в такой ситуации могут быть слишком сложными для них. Опытный тренер, он решил взять ситуацию в свои руки и первым делом стал внимательно прислушиваться к тому, о чем говорят в столовой, и больше решил не скрываться от проходящих мимо него по коридору детей и взрослых.
Свете Алимовой и Эллине Тонкачевой Ерофеич помахал рукой, чтобы они отошли от столовой и от него самого подальше, как и договаривались прежде, чтобы никто из проходящих мимо не догадался, что они на самом деле с тренером, что они заинтересованы в одном с ним деле. А с ним самим, в конце концов, пусть будет то, что будет. Он, Николай Ерофеевич Логинов был профессиональным борцом, поэтому весь собрался, сконцентрировался и приготовился к бою.
- Просто не узнаю тебя, Груль! - услышал Ерофеич из столовой женский голос. Это был голос Виктории Владимировны. - Всегда такой балагур, шутник и весельчак, а сегодня, будто в гроб живым лечь собрался. Ты мой характер знаешь, сам говорил, что я железная леди, для меня главное - цель впереди и идти к этой цели, не сворачивая. Я готова тебя во всем поддержать, плечо подставить в любую минуту, но в такой ситуации, чем я могу тебе помочь, Груль Цалович? Ты ведь всегда всем этим сам занимался, я ничего в этом не понимаю!
- Да я просто советуюсь с тобой, Виктория, не нервничай, - ответил женскому голосу мужской. - Хватит того, что у меня голова идет кругом от всего происходящего. Ты пойми, за столько лет такое произошло впервые! Я получил сигнал, что клетка сработала, причем дважды. И все! Ничего больше не происходит! Нет сигнала о начале размножения жлюранов, хотя прошло уже много времени. Поверить не могу, что разладилась автоматика. Голова лопается, а проверить ничего нельзя!
- Надо еще подождать, я считаю. Чего ты суетишься, психуешь? Ведь еще и суток не прошло? - урезонивала Груля Цаловича Виктория Владимировна. - Вы, мужчины, всегда стараетесь забрать всю власть в свои руки, а когда дело доходит до принятия решений, весь ваш твердый характер рассыпается на мелкие кусочки. Если ты ждешь от меня совета, то я бы на твоем месте спокойно работала до тех пор, пока дынгеры не пришлют тебе нарекание. Они устанавливали эту технику, они пусть и разбираются с ней. Чего ты их боишься? Не убьют, не зарежут - жив останешься, не дрейфь!
- Не могу я так рисковать! Эта школа - дело всей моей жизни, а из-за этого недоразумения все может рухнуть в одночасье! - эту фразу так сокрушенно произнес Груль Цалович, что его пожалел даже уже воинственно против него настроенный Ерофеич. Тренер к этому времени успел понять, что не так уж и равнодушны остались к исчезновению ребят воспитатели, просто они хорошо сумели скрыть свое беспокойство от остальных ребят, да и беспокоились они, по сути, не о том, что будет с попавшими в клетку детьми, а о том, что, несмотря на это, какие-то жлюраны не начали еще размножаться, и за это на них, воспитателей, могут рассердиться загадочные дынгеры.
Услышать всю эту абракадабру Николай Ерофеевич успел, но он не успел отойти от двери, до того момента, как вышел из нее Груль Цалович со словами, обращенными к Виктории Владимировне:
- Ладно, пошел я, труба зовет! Пустыми разговорами делу не поможешь, попробую что-нибудь придумать.
Вот тут и столкнулись завхоз Груль Цалович с тренером Ерофеичем лицом к лицу.