- Да, ректор сам проговорился, когда в первые минуты был в таком же шоке, что ты сейчас. Потом, правда, он взял себя в руки, и больше об Эларде, как учителе не вспоминал.
- Интереснооо, - почти пропел Карл.
- Ага, почти что тайны Мадридского двора.
- Это что еще за двор? - удивился Карл.
- Это у нас, в стране Испания. При дворе постоянно плелись всякие интриги. Потому и появилось такое выражение. А потом оно стало синонимом вообще любого феномена, связанного с тайнами.
- Понятно, - покачал головой Карл. - Значит, и у вас есть дворяне?
- Ой, Карл, уже почти не осталось никого. Вымерли как класс. Есть отдельные представители древних дворянских дворов... и все, пожалуй. У нас сейчас правит буржуинство. Ну, по местным меркам, банкиры и ремесленники.
- Разве ж можно этому самому, как ты сказала, буржуинству власть доверять?
- Оказывается, можно.
Карл только покачал головой.
Покончив с бутылкой, мы вышли на улицу и сели на ближайшей лавочке. Посидели молча.
- Ладно, Дина, дуй к себе, а то опять в окнах вашей общаги появились любопытствующие зрители. Чую опять слухи о тебе появятся.- И он кивнул в сторону женской общаги.
И тут только я сообразила, что мы сидим у всех на виду, что у тех, кто в женской общаге, что у тех, кто в мужской. Ситуация была отпадная. Действительно, не стоит лишний раз давать повод для сплетен.
Я вскочила, махнула Карлу, прощаясь, и быстрым шагом зашагала к себе.
Встретила меня недовольная Фиона.
- Ну, и где перчатки?
Блин, за всеми заморочками, я совсем забыла, с чего все началось. Пришлось импровизировать.
- Ой, Фиона, сегодня не мой день. Сначала мне встретился Карл, и уговорил сделать с ним совместное тату, которое якобы укрепит наше партнерство. Ну, мы и сделали. Вот.
И я показала картину дракона на запястье.
- А почему дракон?
- А это все Карл, он такой затейнипк, и буквально влюблен в драконов.
- Что затейник, могла бы и не говорить. Наблюдала только что.
Я сделала вид, что застеснялась, и замолчала.
- Ладно, не красней, рассказывай дальше.
- А дальше мы наткнулись на одного старого деда, как говорится "в старом зипуне", точнее, тулупе, и я его пожалела и дала монету. А потом оказалось, что на перчатки денег-то и не хватает. Так и пришлось возвращаться несолоно хлебавши.
- Погоди, наговорила столько, что в голову не вмещается. Чего это на тебя вдруг благотворительность напала? Мало что ли ты видела в городе бедняков или попрошаек? Откуда вдруг щедрость такая?
- Ну, Фионочка, он сидел на морозе такой замерзший, такой скукоженный. И вроде, как в тулупе, но тулуп старый-престарый. Дырок, правда не заметила, но ведь дедок мог и зашить их. Так что сердце не выдержало, и я отдала ему монету.
- И теперь до следующего месяца будешь ходить в варежках, - закончила Фиона.
Я деланно вздохнула и развела руками.
- Значит, буду ходить в варежках, что поделаешь?
- Дура ты, Дина, мягкотелая дура.
- Ага, - согласилась я.
На том разговор и закончился.
А вот вечером, когда я пришла на очередной урок к Нате, получилось, так сказать "продолжение банкета".
Оказалось, что Ната уж в курсе всего, что произошло со мной. А мне подумалось: "Вот же трепло, этот ректор. Говорил, что кроме верховного мага никому ничего нет сообщит".
Фея уловила мою мысль.
- А кто тебе сказал, что я узнала новости про тебя от Нивуса?
И она стала выкладывать такие подробности моей встречи с Элардом, о которых я или не знала, или забыла, или пропустила. Я была в полном недоумении.
- Вы знали Эларда Готье?
- Умница, догадливая девочка. Да, я знала Эларда, еще в те времена, когда он был ректором Школы. А было это, дай Бог памяти, лет триста назад.
Триста лет! У меня в голове не укладывалась эта цифра. А сколько же лет самой фее?
И опять фея уловила мою мысль.
- Ну, чтобы тебе были понятны временные параметры, скажу так: я гожусь Эларду в бабушки. Ну, а Нивусу, естественно, в прабабушки.
Писец... мозги отказывали напрочь. И мне оставалось только хлопать ресницами, и пытаться что-то сказать, что, впрочем, получалось не совсем удачно. В том смысле, что рот-то я раскрывала, и даже чего-то пыталась сказать, но вместо связной речи изо рта вырывались только нечленораздельные звуки.