Сидит девочка, жалобно всхлипывает и вдруг слышит из травы:
— Готовь-ка, милая, платочек!
Сняла она косынку, рррасстелила перед собой, ягодки туда и закатились. Связала их девочка в узелок и рррадостная побежала домой. А Баба-яга пррришла к себе в избушку, глядь — а ягод-то и нет! Один запах остался. Швыррнула она в серрдцах коррзинку, затррряслась, затопала ногами:
— А-а-а! Чтоб тебе ни дна, ни покрышки! — Ррругалась, злилась и лопнула Баба-яга костяная нога от собственной злости. Избушка ррразвалилась — и на ее месте Крррасное болото возникло. Прррознала младшая сестра о смеррти старршей, в миг примчалась, лоскутки собрррала да живой водой полила, воскррресла старршая Баба-яга и больше так не злилась. Отстррроила она себе новую избу и позволила людям в лес по грибы да по ягоды ходить, только с одним условием: они должны на кррраю леса ей лукошко с земляникой оставлять, кто не исполнял ее волю — больше из леса не выходил.
— Занятная сказка. Значит, старшая Баба-яга любит землянику, а та ей в руки не дается? Ну хорошо, будет ей земляника! — сказала Васелена и, оторвав от тьмы кусок, сотворила из него платок. Они два часа ходили и землянику собирали, прежде чем до отказа наполнили платок тьмы. Тьма роптала, но больше для видимости, ведь уже свыклась с новой хозяйкой.
Пока див с русалкой заморской собирали ягоды, котенок носился по лесу, гонял насекомых, птиц, резвился. Одну птицу поймал, придушил и долго с ней еще играл, пока не бросил.
Когда всё было готово, путники продолжили путь. Котенок больше молчал, за мухами с бабочками гонялся, но с дороги не сбивался. Долго или коротко шли, но скоро прибыли к избе на курьих ножках.
— Избушка, избушка, стань к лесу задом, к гостям передом, — попросила Васелена. Изба переступила с ноги на ногу и повернулась к лесу задом, а к пришедшим передом. Тут же словно из воздуха частокол вокруг возник. На кольях головы крутятся. Дверь скрипнула, медленно открываясь, и раздался старческий голос:
— Фу! Фу! — говорит Баба-яга. — Русского, заморского духа — слыхом не слыхано, видом не видано, а нынче сами явились.
— Бабушка, пусти на порог, скорми нам пирожок, мы гостинцев принесли, землянику нанесли, — сказал див.
Баба-яга заинтересованно выглянула и спросила:
— Где моя земляника?
— Ты сначала нас прими, накорми, а потом вопросы молви, — ответил волк, и Баба-яга впустила путников в дом. Они уселись за стол, Баба-яга разлила травяной чай, пирожки с мясом выставила. Попили, поели гости, и Васелена узелок с земляникой отдала.
— С чем пожаловали?
— Хотим вернуть детей ненастья. Их к вам унес Бабай, — ответила русалка.
— А, этих шалопаев? Отпущу, если три дня будете трудиться не покладая рук. Мне дров наколоть надо впрок, избу починить, кур да овец накормить, двор прибрать и подмести, в избушке порядок навести, мне два новых платья сшить да земляники собрать, — сказала Баба-яга — и была такова.
Три дня волк с русалкой работали не покладая рук. Когда солнце стало ко сну склоняться, Баба-яга прибыла, в ступе ее были черные маленькие вихри. Детки были серьезными, спокойными, и Аварий сказал:
— Нашли всё-таки…
Вдруг раздался свист, лес застонал, стволами затрещал, зверей прочь погнал, градом с кулак закидал. Это Алай явилась. Ярилась она, изба на курьих ножках да с одним окошком закачалась, буря началась.
[1] Алы (Халы) — женские мифические существа в фольклоре Болгарии, Македонии и Сербии. Алы считаются духами ненастья, чья главная задача насылать грозовые облака с градом на поля и сады для уничтожения урожая.
[2] Сбегайки — похороненные некрещеные дети. Они семь лет просят, чтобы их случайные прохожие крестили, а если этого не происходит, они превращаются в нечисть.
[3] Дивий (Див) — разумное существо, обладающее магическими способностями, часто способное предсказывать. Здесь — дикое лесное существо, способное обращаться из волка в молодца.
[4] Навка — злой дух, лесная русалка.
[5] Здесь речь про дитя Красного болота. Это девочка-призрак с глазами цвета мутной воды, она предлагает заблудившемуся путнику горсть красных волчьих ягод.
Глава 4
Раздался громовой голос:
— Как ты посмела от меня ее скрывать⁈ Забирай своих вихрят — и долой с моих глаз! — Дух ненастья прекратил бушевать и затаился. Тогда прозвучал новый раскат грома: — Забирай, говорю, детей своих и убирайся, пока не развоплотил! — продолжал греметь мужской голос. Алай затравленно посмотрела на Васелену, подхватила маленьких проказников и, бросив извиняющий взгляд, унеслась с потомством прочь.