Он помахал им рукой. А потом, прежде чем уйти из зала, снял майку, обнажив свой торс, перекинул её через плечо и сложил пальцы в форме сердца. Приложив его к груди, он безошибочно нашёл глазами Машу и громко крикнул, перекрывая весь шум зала:
— Машка, это тебе! — и резко вытолкнул руки вперёд.
Девушка приложила руку к губам и смотрела на него совершенно счастливыми глазами. Все стали оглядываться назад, ища ту, которой лучший игрок школы практически признался в любви. Маша спряталась за спину подруги и опустила глаза.
— Ну, ничего себе! — Настя была поражена. — А ты его действительно зацепила — чтобы Морозов так себя вёл на публике?! Да никогда.
— Ага, зацепила, — улыбнулась Маша, — а он, похоже, зацепил меня.
— Эй, только не наделай глупостей, — предупредила Настя. — переспит с тобой — и прощай, Маша, здравствуй, какая-нибудь Даша.
— Я девственница, — гордо произнесла Мария, — и не собираюсь спать со всеми подряд.
— Ну, да, по тебе сейчас именно так и скажешь, — критически осмотрев счастливую подружку, съязвила Настя.
Но тут Маша спросила:
— А что ты там говорила про переспит и до свидания?
— Это у Морозова фишка такая: ухаживает, добивается своего и бросает.
— И много таких?
— Из нашего класса только ушедшая Алина, а из параллельных троих точно знаю.
В груди что-то неприятно шевельнулось, но ревности, как и обиды, Маша не почувствовала. У них ведь обычное соглашение на три месяца максимум. И в этом соглашении не говорилось о верности и любви — речь шла только о пробуждении чувственности. Если так пойдёт и дальше, договор будет выполнен уже через месяц.
— Хочешь покажу? — вернул её в реальность голос Насти.
— Кого?
— Ну, его бывших.
— А, нет, мне не интересно.
— А вот им ты, похоже, очень интересна, — Настя кивнула вниз.
Мария увидела, что на неё смотрят несколько старшеклассниц, что-то обсуждая и невежливо показывая пальцами.
— А почему мы здесь всё ещё сидим? — спросила Маша.
— Парней ждём, они после раздевалки сюда придут смотреть следующую игру — всё-таки кто-то из них наш будущий соперник.
Приближение баскетбольной команды своей школы девушки сначала услышали, а потом уже увидели. Ребята шли между рядами, отвечая на приветствия и ударяя по подставленным ладоням.
Морозов перепрыгнул через спинку сиденья и приземлился рядом с Машей, потеснив Настю. Он быстро поцеловал девушку в щёку и протянул ей стаканчик с кофе и бутерброд с огурцом и красным перцем:
— Держи, любовь моя, и цени, что я для сохранения фигуры взял тебе бутерброд с овощами и без страшного майонеза.
— Спасибо, конечно, я и правда проголодалась. Но к чему это «любовь моя»?
— Я сейчас весь на позитиве и отрабатываю наш договор на сто процентов, — самодовольно ответил Морозов, откусывая сразу половину гамбургера. — А тебе понравилось моё послание?
— Честно?
— Хотелось бы честно.
— Да, понравилось, спасибо тебе. Мне и правда было очень приятно.
— Просто приятно?
— А что ещё должно быть?
— Сильное волнение, сердцебиение, бабочки в животе, мысли «Это мой мужчина»…
Мария смеётся:
— Нет, ничего такого.
Морозов вздыхает:
— Да, Соловьёва, намучаюсь я с тобой. Вон те девочки, — он кивает на сидящих внизу старшеклассниц, — прям здесь бы мне отдались, не сомневаясь.
И вдруг отстраняется от неё, начиная пристально разглядывать:
— Ну-ка, что это такое?
— Ты о чём? — не понимает Маша.
— Слушай, я впервые вижу тебя в джинсах. Ты ведь только в платьях ходишь.
— Тебе не нравится?
— Почему же, очень нравится, все ножки на виду.
И он проводит рукой по её ноге от колена вверх, сжимая внутреннюю поверхность бедра и чуть задержав пальцы между ног Марии.
— Какие ощущения?
Она пожимает плечами:
— Никаких. Я же много лет танцами занимаюсь. Знаешь, сколько раз меня так гладили чужие руки во время отработки программы? Если бы я каждый раз возбуждалась, то потеряла бы девственность лет пять назад.
Он наклоняется к её уху и спрашивает:
— А может, ты фригидная? Или тебе девочки нравятся?
Она поворачивается к нему и отвечает прямо в губы, которые находятся очень близко от неё:
— Не надейся увильнуть от соглашения. Мне нравятся мальчики. Мне нравишься ты. Но я столько видела красивых фигур, что взять меня одной физикой не получится.
Его взгляд становится серьёзным, он не отстраняется и говорит так же губы в губы:
— Я понял. Прости, не с того начал, не принял во внимание ваш развратный шоу-мир.
— Он не развратный, он другой, непонятный обывателю.
Их губы близко, но не касаются друг друга. Морозов смотрит на неё задумчиво и недоверчиво:
— А ты не играешь со мной в недотрогу?
— Я не хочу игр — у меня через месяц межрегиональный конкурс, Морозов.
— Я тебя услышал, Соловьёва, будем работать с поправкой на твоё увлечение.
Снизу на них смотрят девушки-старшеклассницы.
— Ты посмотри, как он её лапает, — говорит одна.
— Да они сейчас поцелуются! — возмущается другая.
— Девочки, а может это любовь? — восхищается третья.
— Ну нет, её надо поставить на место, — говорит первая, которая уже как-то встречалась с Морозовым и была бы не прочь возобновить отношения.
— Не стоит, если Морозов узнает — не простит, — предостерегают её подружки.
— Посмотрим, — самоуверенно отвечает та, наблюдая, как губы, которые когда-то целовали её, останавливаются в каких-то миллиметрах от губ ненавистной одноклассницы.
Морозов обрывает зрительный контакт и поворачивается к своей команде:
— Парни, а вы знаете, почему мы сегодня выиграли и обязательно победим во второй игре?
— Потому что мы лучшие!
— Потому что мы самые крутые!
— Потому что у нас супер шутер!
Александр машет рукой, обрывая догадки:
— Нет! Потому что у нас появился счастливый талисман — Мария Соловьёва!
Все на таком взводе, что подхватывают эту идею, не сомневаясь.
— Ну вот, — смеётся Саша, вновь поворачиваясь к девушке, — я тебя крепко подставил.
— Это почему?
— Теперь ты, как талисман, должна присутствовать на всех наших играх.
— А если я не приду?
— Тогда тебя будет ненавидеть вся школа, включая директора, потому что ему уже завтра расскажут о талисмане Марии Соловьёвой.
— Морозов, я тебя ненавижу.
— Ты повторяешься, детка.
— Но зачем ты это сделал?
— Чем чаще ты меня видишь, тем быстрее влюбишься.
— У меня нет задачи в тебя влюбиться…
— Знаю, знаю. Это у меня только что появилась задача влюбить тебя в себя. А теперь смотрим игру.
Следующий час Александр, положив руку на спинку сиденья за спиной Маши и изредка приобнимая её за плечи, громко комментирует игру двух команд, попутно посвящая девушку в тонкости баскетбола. И как ни странно, именно его разъяснения, пробуждают в ней интерес к игре, и она начинает понимать действия игроков и даже переживать за их неудачи и радоваться каждому двухочковому.
Почти в конце игры Морозов и остальные ребята поднимаются, чтобы вновь переодеться к игре.
— Девчонки, — обращается он к Марии и Насте, — пересядьте поближе к площадке. Соперник у нас будет серьёзный, 112-й лицей, там полсостава профессионалов. Нам очень нужна удача.
Он сам лично расчищает им места в первом ряду, прогнав наверх каких-то ботаников, и, помахав рукой, уходит в раздевалку.
— Слушай, подруга, — заинтересованно спрашивает Настя, — что ты ему пообещала, что он так старается?
— В смысле, что пообещала?
— Ну, переспать с ним, станцевать приватный go-go?
— Не будь дурой. Ничего я ему не обещала.
— Откуда тогда в нём столько нежности и заботы?
— Не знаю.
Маша и в самом деле не знает, почему общение с ней делает жёсткого Морозова мягким и почти послушным. Вряд ли он влюблён, потому что она бы почувствовала его тягу к ней. У него же просто спортивный интерес — сумеет ли он выполнить задачу или нет. Может, отсюда и забота.