Вторая игра даётся команде их школы тяжелее. Соперник, действительно, серьёзный, и на протяжении всей игры счёт держится практически равным. Александру удаётся реализовать пару четырёхочковых, но за это его тут же начинают жёстко прессовать. Обе команды много фолят, но каждый раз, когда Саша оказывается на полу, у Марии сжимается сердце, а боль от столкновения отдаётся во всём теле. Она нервничает и не может ничего с собой поделать.
Когда в очередной раз Сашу сбивают с ног и он падает напротив своих болельщиков, она не выдерживает и не очень дружественно кричит в адрес игрока лицея, кто он и где ему место. Морозов, поднимаясь, с изумлением смотрит на неё, словно не веря своим ушам, а потом расплывается в улыбке:
— Моя девочка! — кричит он.
Настя шокирована не меньше самой подруги:
— Ты что себе позволяешь? Люди кругом.
— Не знаю, что на меня нашло, но это вытягивает все мои животные инстинкты.
— Что ждать от девушки, связавшейся с Морозовым?! — смеётся Настя и тут же сама отпускает в адрес соперников непечатный термин.
До конца игры остаётся несколько минут, когда в корзину сто седьмой школы влетает очередной мяч и тренер берёт минутный тайм-аут. Когда до его конца остаётся несколько секунд, Александр подбегает к Маше, сидящей на первом ряду, крепко, но быстро целует её в губы и шепчет:
— Машка, оправдывай своё звание счастливого талисмана, а то ребята нас порвут, — и так же поспешно возвращается к команде.
Она прикладывает руки к вдруг загоревшимся щекам и ошарашенно смотрит на Настю.
— Сама в шоке! — пожимает та плечами. — Но давай — оправдывай, а то и правда порвут.
И как по мановению волшебной палочки, последние минуты игры проходят в атаках их школы. Парочка трёхочковых джамперов, парочка двухочковых бросков, один пропущенный и два заброшенных штрафных. Звучит финальная сирена, и на табло счёт 83–81 в пользу их школы.
Трибуны сто седьмой заходятся в радостном крике. Морозов, прежде чем уйти в раздевалку, повторяет пантомиму с сердцем для Маши и кричит:
— Спасибо, талисманчик!
5
Они с Настей ждут парней на улице среди других болельщиков, которые не торопятся расходиться и хотят ещё раз поприветствовать победителей сегодняшних групповых игр.
Маша в этой толпе уже получила несколько весьма чувствительных тычков по рёбрам и решила подождать в сторонке. Но каким-то чудесным образом толпа болельщиков перемещается туда, куда они с Настей отходят.
Когда в дверях появляются высокие спортивные парни с сумками через плечо, толпа встречает их радостными криками.
Маша смотрит на Александра, идущего к ней широким шагом, улыбающегося и не сводящего с неё глаз, и вдруг ощущает гордость, что этот человек с ней, что в глазах окружающих они пара влюблённых, и где-то в глубине груди появляется приятная истома от всего происходящего. Поэтому, когда он подходит к девушке, она приподнимается на цыпочках, обвивает его шею руками и целует в губы. Она хорошая ученица и помнит, как это делал Саша: сначала захватывает его нижнюю губы, потом верхнюю, потом обхватывает обе и пытается выпить их влагу. Он смотрит на неё удивлённо, но не отстраняется, а лишь придерживает рукой за талию, а когда она отрывается от него, шепчет:
— Ну ты, Соловьёва, выдала!
И в это время из толпы кто-то посылает ей злобное:
— Соловьёва — сука!
Лицо Александра превращается в камень, он быстро оглядывает толпу и останавливает тяжёлый взгляд на одной из девушек:
— Ещё раз услышу — рот зашью!
И сказано это так, что Маше становится страшно. Она испуганно смотрит на Морозова, прижатая широкой ладонью к его груди, и потихоньку пытается отстраниться. Он замечает это и паникует:
— Не бойся, она тебе ничего не сделает.
— А ты?
Он сначала смотрит непонимающе, а потом обижается:
— Дура ты, Машка, то целуешь, то опасаешься.
— А ты прекрати обзываться, — топает она ногой.
Он обнимает её за плечи и выводит из толпы:
— Хорошо, больше не буду. Парни, — кричит он своим друзьям, — мы уходим.
— А куда? — робко спрашивает Маша, смотря снизу вверх на большого и грозного Морозова.
— Ты забыла? У нас с тобой сегодня первое свидание. Правда, начнётся оно не совсем обычно.
— Почему?
— Потому что сначала надо заехать ко мне домой и оставить сумку с формой. И кстати, завтра ещё одна игра — ты должна быть.
— Хорошо, буду.
— А что это ты такая послушная?
— А у талисмана есть выбор?
— Умница! — он целует её в макушку и ведёт к автобусной остановке.
Возле дверей обычной панельной девятиэтажки Маша останавливается.
— Я тебя здесь подожду.
— А что так?
— Мне неудобно входить в твой дом. Это такое личное пространство, а у нас с тобой вроде бы соглашение, а не настоящие чувства.
Он как всегда задумчиво смотрит на девушку, а потом поправляет у неё прядь волос:
— Хорошо, я быстро, — и скрывается за дверями подъезда. Он не говорит ей, что многие девушки сами напрашивались к нему, думая, что если они окажутся в его квартире, то самоутвердятся и станут иметь на него какие-то права.
Маша оглядывается и идёт на детскую площадку, где садится на качели и начинает тихонько раскачиваться. Конец сентября, но погода тёплая. К вечеру, конечно, холодает, но ещё не настолько, чтобы замёрзнуть. Последние лучи осеннего солнца ложатся на лицо девушки, и она закрывает глаза, наслаждаясь этим подаренным теплом.
— Какая тёлочка красивая! — кто-то рывком останавливает неторопливый полёт качелей, и Маша открывает глаза. Рядом с ней трое парней, с интересом рассматривающих её.
— Незнакомая тёлочка.
— Не нас ли ты ждёшь, красавица? — спрашивающий грубо хватает её за подбородок и разворачивает к себе.
Маше становится страшно от подобной наглости, когда твоя личность не интересует окружающих, когда они чувствуют свою силу и наслаждаются беспомощностью жертвы, когда любые слова не будут ими восприняты адекватно, а лишь вызовут новый приступ агрессии. Хотя… почему бы и нет?
— Как бы вам не хотелось, но не вас, — стараясь говорить спокойно, Маша пытается освободиться от захвата, но у неё не получается, и паника нарастает.
— А кому же так повезло? — щерится в редкозубой улыбке парень.
— Александру Морозову, — чуть ли не по слогам произносит Маша, молясь про себя, чтобы имя одноклассника действительно что-то значило для этих гопников.
И оно значит. Во-первых, исчезает захват на лице. Во-вторых, парни отходят от качелей и начинают озираться. В-третьих, редкозубый произносит:
— Извини, подруга, ошибка. Морозу не говори, мы осознали и тебя запомнили, никто не тронет.
И в это время за их спинами звучит тихий, но жёсткий голос6
— Что за толпа возле моей девочки?
— Алекс, не обессудь. Просто знакомимся.
— А моя девочка хочет этого знакомства? — в голосе сталь и холод.
Мария молчит, потому что не знает, что будет лучшим в такой ситуации. Морозов отталкивает плечом одного из парней и наклоняется к ней:
— Они что-нибудь сделали, сказали обидное?
Она отрицательно мотает головой:
— Не успели, я назвала твоё имя.
— Умная девочка, — ласково улыбается ей Саша и поворачивается к парням.
— Ну что сказать? — он широко разводит руками. — Повезло вам. Идите с богом и запомните, к кому вам и на пушечный выстрел подходить не следует.
Когда они исчезают, Александр поворачивается к девушке:
— Соловьёва, а не выделывалась бы, поднялась со мной — и ничего бы этого не было.
— Ничего и не было.
— Будто я этих уродов не знаю. Наверняка, лапали.
— Нет.
— Ну значит, я вовремя появился.
— Это я вовремя твоё имя назвала.
— И это тоже, — он виновато смотрит на неё, — прости, эти районные разборки не для таких, как ты.
— А какая я?
— Из другого мира, богатого, благополучного.