Первую ошибку мы совершили, решив поехать на автобусе. Ни одна из нас ни разу не пользовалась общественным транспортом, но Лекси считала чрезвычайно важным, чтобы в момент «побега» рядом с местом преступления не было наших машин. Лекси и Клэр оставили свои машины около моего дома в Вествуде. Втроем мы уселись в мой «инфинити» и отправились на Парк-Эн-Райд, где некоторое время изучали карту автобусных маршрутов, ища тот, что доставит нас в приют для животных в Санта– Монике.
На автобусной остановке Лекси дрогнула.
– Как мы в него полезем? Нас могут просто выкинуть! Господи, какой ужас, заставлять людей так мучиться! Как так можно!
– Не все могут позволить себе иметь машину, Лекс, – заметила я.
– Вот именно, – пробормотала Клэр. – А у некоторых машины есть, но, не имея мозгов, они предпочитают ездить на автобусе.
– Благодаря этому общественный транспорт успешно функционирует.
И все же Лекси была права: данная система, как ни прискорбно, не отвечала нашим целям, особенно учитывая наше желание сохранить инкогнито. Три девушки в эластичных комбинезонах (Лекси не пожалела средств и купила их в магазине Донны Каран), голубых джинсах и кроссовках плохо вписываются в толпу автобусных пассажиров. Я не хочу сказать, что в автобусах ездят люди второго сорта, но, по-видимому, у них так много забот, что их не занимают вопросы гигиены и внешнего вида.
С собой мы прихватили большой джутовый мешок, мощные кусачки, коробку диетического собачьего печенья, три пары садовых перчаток, нейлоновую переноску для собак и огромную охапку бинтов и марли, которую вполне хватило бы на матч по боксу.
– Это на всякий случай, – сказала Лекси, похлопав по сумке с бинтами. – Вдруг мурзики расшалятся.
Я сочла разумным воздержаться от замечания, что из-за своих шалостей они уже угодили за решетку и что судья знал, что делал, вынеся им смертный приговор. Мне не хотелось расстраивать Лекси подобными разговорами, ведь, если она упадет в обморок в автобусе, нам придется предоставить ее заботам диспетчера автобусного парка.
Стараясь не смотреть на других пассажиров, мы уселись в задней части автобуса, перешептываясь, как стайка озорных школьниц. Доехав до Кловерфилд-стрит, мы вышли из автобуса и, стараясь держаться как можно непринужденнее – это давалось нам нелегко, поскольку одеты мы были как девицы в нашумевшем клипе Роберта Палмера «Опьяненный любовью», – двинулись по темным кварталам.
Сказать по правде, в этом клипе мне всегда нравилась девушка-азиатка – в отличие от своих товарок она веселилась от души; думаю, их с Бобом связывали особые отношения.
В десять мы подошли к приюту. Вокруг стояла гробовая тишина. По-видимому, за день собаки устали скулить, лаять и жаловаться.
– Как мы попадем внутрь? – спросила я Лекси.
Поразмыслив пару секунд, она изрекла:
– Может быть, через входную дверь?
Клэр вздохнула, достала из сумки кусачки и направилась в обход здания, к высокой ограде из проволочной сетки, бросив через плечо:
– Эх вы, салаги. За мной.
Мы поспешили следом. Клэр принялась проворно разрезать проволоку и вскоре проделала в ограде отверстие, достаточное, чтобы пролезть внутрь.
– Сделай чуть пошире, – попросила я, вспомнив, что уже три недели не была в тренажерном зале. Меня поразило, как быстро и ловко работала Клэр.
– Тебе приходилось заниматься этим раньше? – спросила я.
– Помнишь ту историю в Беркли, когда борцы за права животных ворвались в исследовательскую лабораторию, чтобы освободить обезьян?
Про это писали все газеты. Обезьяны, которых выпустили на волю, не хотели покидать лабораторию. Они швыряли в своих освободителей пометом и норовили забиться обратно в клетки.
– Так ты тоже в этом участвовала? Что-то не припомню, чтобы тебя заботили права животных.
– Права животных меня действительно не трогали. Но мне приглянулся один тип, который без умолку бубнил про несчастных обезьян, и мне пришлось помочь ему совершить взлом, чтобы он заткнулся и переспал со мной.
– Это сработало?
– К несчастью. В постели он был не фонтан, а мои волосы еще две недели воняли обезьяньим дерьмом. – Она перекусила последнюю проволоку, кусок сетки упал на землю, а в ограде появилась аккуратная дыра. – Забудь про то, что я рассказала, и думай о том, что нам предстоит.
Внутри приюта было так же тихо, как и снаружи. На цыпочках, как опытные воры-домушники, мы двинулись по коридору. Прелестные кеды, которые купила нам Лекси, делали наши шаги бесшумными.