В десять минут восьмого Джейсона не было и в помине, и я начала нервничать. Единственным утешением для меня служило то, что, следуя его инструкциям, я не рассказала о свидании никому, даже Клэр, и о моем унижении никто не узнает. В придачу у меня разболелась рука, искусанная мурзиками. Мне удалось замаскировать ссадины при помощи жидких повязок, но если я слишком долго держала руку опущенной вниз, она начинала нестерпимо ныть, и время от времени мне приходилось поднимать ее ладонью вверх, становясь похожей на неудачную копию статуи Свободы.
В четверть восьмого я уже почти не сомневалась, что вся эта история с Джейсоном была обыкновенной галлюцинацией.
Когда в семь часов восемнадцать минут рядом со мной остановилось такси, я даже не взглянула в его сторону. Я напряженно вглядывалась в проносившиеся мимо «порше», «феррари» и тому подобные машины, на которых подобает ездить кинозвезде.
– Езжайте, – сказала я водителю такси, махнув ему израненной рукой. – Вы мне не нужны. Я подняла руку не поэтому.
– Как вам угодно, леди. Вы Кесси Френч?
На сей раз мне удалось обернуться надлежащим образом, медленно и надменно, – я отрепетировала этот жест дома перед зеркалом, – но меня ожидало разочарование. Водитель такси не был переодетым Джейсоном Келли.
– Откуда вам известно, как меня зовут? – спросила я.
Водитель тяжело вздохнул и стряхнул со своей груди крошки начо.[11] Он явно тратил на меня драгоценное время ужина.
– Диспетчер сказал, что я должен забрать леди по имени Кесси Френч в парке «Уилл-Роджерс» в девятнадцать ноль-ноль. Это вы?
– Но сейчас двадцать минут восьмого. Вы опоздали.
– Да, но не думайте, что мне все по барабану. Насколько я понимаю, Кесси Френч – это вы. Вы собираетесь садиться в машину?
– Не исключено, – ответила я. – Куда мы поедем?
– А вы не знаете?
– Вообще-то нет.
Водитель сверился с маршрутным листом, что лежал рядом с ним на переднем сиденье.
– Вертолетная площадка, – прочитал он.
Я села в такси.
Когда я, изо всех сил стараясь держаться непринужденно, ступила на бетонную площадку, там, прислонившись спиной к вертолету, меня уже поджидал Джейсон. Выглядел он точь-в-точь как фильме «Рейнджеры», на нем была артиллерийская куртка и очки с тонированными стеклами. Ветер ерошил его густые волосы, и это делало его прическу неповторимо, восхитительно небрежной. Почему моя прическа, взъерошенная ветром, никогда не становится восхитительно небрежной?
Мы обнялись и обменялись сдержанными поцелуями в щеку.
– Ты потрясающе выглядишь, – сказал он. Я вспыхнула и огляделась: площадка была пуста.
– Такси, вертолеты… Не слишком ли далеко зашла эта секретная история?
– Папарацци спят и видят, как бы застать меня врасплох, – прошептал он. – Они могут раскопать все, что угодно. И это совсем не смешно. – Он взял меня за руку и повел к вертолету.
Взглянув на мою сумочку, Джейсон провел пальцем по ее ремешку.
– «Дуни энд Бурке»?
Вы представляете? Я чуть не умерла.
– Да, – поперхнувшись, ответила я. – Неужели ты разбираешься в сумочках? Я просто потрясена. Большинство мужчин в этом ничего не смыслит.
Он пожал плечами.
– Ерунда. Идем, нам пора. Хочу подняться в воздух, пока не село солнце, иначе вид будет совсем не тот.
Я ни разу не летала на вертолете, но решила сделать вид, что мне это не впервой. Усевшись на первое попавшееся место, я проворно нащупала ремень безопасности и ловко застегнула его, точно всю жизнь только этим и занималась.
– Кассандра, – я увидела, что Джейсон прячет усмешку. – Это место пилота.
– Ну конечно, – сказала я, поспешно пересев в соседнее кресло и пытаясь скрыть краску, что бросилась мне в лицо. – Я просто хотела попробовать… хм… удобно ли там. Кресло очень уютное.
Джейсон забрался следом за мной, и на долю секунды его зад оказался на уровне моего лица, так близко, что при желании я могла его укусить. Я куснула бы его совсем легонько, много ли нужно девушке? Но я обуздала свой порыв, и вскоре он уже сидел в мягком кресле, проверяя датчики, кнопки, рычаги и всякую всячину.
– Я думала, это дело пилота, – сказала я.
– Он перед тобой, – улыбнулся Джейсон, продолжая возиться с машиной.