– Эммануэль! – закричал Стюарт, помахав рукой. – Мы здесь.
Она повернулась, и ее стройный силуэт изменил очертания. Сначала мне показалось, что она держит в руках мяч для атлетических упражнений. Когда дверь закрылась, я увидела, что мяч здесь ни при чем, – она просто была беременна.
Говорят, слегка беременной быть нельзя. Если это и так, можно быть изрядно беременной, и живое свидетельство тому вразвалку приближалось к нам.
Эммануэль и Стюарт обменялись дружескими поцелуями, слегка обняв друг друга, и мне показалась, что она задержала губы на его щеке чуть дольше, чем нужно. Я не стала вставать. Ее классического покроя платье для беременной, наверняка от Гивенчи, могло дать фору моему ансамблю из тафты, и я решила не давать ей спуску.
– Кассандра, это Эммануэль. Эммануэль, это Кассандра, я тебе о ней рассказывал.
Он обо мне рассказывал! Что ж, может быть, все не так уж плохо.
– Здравствуйте, – сказала Эммануэль. Она говорила с явным европейским акцентом. Возможно, французским. Или швейцарским. В любом случае, неприятным. Я поняла, что это она ответила мне недавно по сотовому телефону Стюарта. Мы сразу почувствовали взаимную антипатию.
Я собрала всю свою учтивость и с наигранным дружелюбием выдавила:
– Очень рада познакомиться! – Это оказалось нелегко. Я решила немного сбавить обороты. – Вы собираетесь провести здесь весь вечер или вам не терпится вернуться домой и прилечь?
– Всего пару стаканчиков, – сказал Стюарт, – чтобы мы успели обсудить, что делать с баром. Вдруг нам удастся придумать что-нибудь непревзойденное.
– Мне воды, – сказала Эммануэль и легко уселась за столик между мной и Стюартом. Интересно, как она умудряется так грациозно двигаться несмотря на сорок фунтов лишнего веса? Наверное, не будучи беременной, она вообще не касается земли. – Так это вы убедили Стюарта снести клуб?
– Мэнни, погоди… – перебил ее Стюарт.
– Да, – подтвердила я. И посмотрела на нее сверху вниз. Ей нужна подколодная змея? Я ей это устрою. – Это я.
– Вы представляете, сколько денег мы в него вложили?
– Полагаю, около трех миллионов долларов.
Она удивленно подняла аккуратно выщипанные брови, – моя догадка оказалась верной. Я чувствовала себя как в гнезде мафии, словно в дверях в любую секунду могут показаться хладнокровные наемные убийцы.
– А вы представляете, – спросила она, – во что может обойтись перепланировка?
– Разумеется, нет. Но я точно знаю – если вы оставите все, как есть, вы потеряете все деньги. Не пройдет и трех месяцев, как собаки съедят все ваши прибыли.
– Собаки – это моя идея, – усмехнулась Эммануэль.
Я улыбнулась:
– Это меня не удивляет.
Стюарт, должно быть, почувствовал, что ситуация выходит из-под контроля, и хлопнул в ладоши, чтобы привлечь наше внимание.
– Мне любопытно наблюдать за вашей ссорой, леди, но одна из вас в любой момент может родить, а с другой у меня свидание, поэтому давайте на часок забудем про разногласия…
– Никаких разногласий, – хором ответили мы с Эммануэль.
– Отлично. Тогда за работу.
Мы устроили мозговой штурм и обсуждали один план за другим. Я выступала против всех так называемых «современных» идей. Эммануэль вопреки здравому смыслу цеплялась за обломки тонущего судна и отвергала все разумные предложения, которые выдвигала я.
Казалось, наша встреча должна закончиться неминуемым крахом. Внезапно Эммануэль охнула и дотронулась до живота. Сначала я решила, что это хитрая уловка, но, когда она вновь содрогнулась, я поняла, что ей действительно не по себе. Наверное, ее будущий младенец слушал наш спор и решил принять мою сторону.
Стюарт вскочил, готовый во весь опор мчаться в больницу.
– Схватки?
– Мне кажется… ложная тревога. Это… как их там называют?
– Схватки Брэкстона-Хикса? – спросила я. Одно время я была страстной поклонницей сериала «Скорая помощь».
– Да. По-моему, все прошло.
– Может быть, позвонить вашему мужу? – спросила я. – У меня есть мобильный телефон.
Эммануэль всхлипнула, с рекордной для беременной женщины скоростью поднялась из-за стола и, переваливаясь, направилась к туалету.
– Почему она плачет? – спросила я. – Я сказала что-то не то? Не стоило упоминать о муже?
Стюарт покачал головой.
– Откуда тебе было знать. Она так и не вышла замуж. Это ребенок ее жениха, а тот… исчез. Вот и все.
– Вот черт! Опять я ляпнула что-то не то. Наверное, ты на меня дурно влияешь. – Я вытерла со стола слезу, которую уронила Эммануэль. Должно быть, на вкус она напоминала шампанское. – Он ее бросил?