Физрук Ксюша проводила зарядку. Поблажек не давала. Стоя перед физкультурницами, называла упражнение и требовала точного его выполнения: «Поля! Выше ногу! Раз-два! Не свалишься! Три-четыре! Ира, не хватайся за сердце! Симулянтка! Раз-два! Три-четыре! Лева, тяни носок, колени прямые! Раз-два! Три-четыре! Втянули животы, сколько втягивается. Руки на так называемую талию. Приседания. Раз-два! Что вы коленки раздвинули? Как на горшок садитесь. Три-четыре! Легли на спину, пресс качаем. А у кого ноги поднимаются, кроме Левы? Старайтесь от земли пятки оторвать. Раз-два! Три-четыре! Руки за голову, наклоны вперед. Что же мы как намагниченные, ей-богу, не отлипнуть от земли! Раз-два! Три-четыре!».
После зарядки следовало купание. Стоило Ксюше сказать: «Переходим к водным процедурам!» – как собаки принимали боевые позы. Только люди заходили в речку, свора прыгала следом и «спасала» их, выталкивая на берег. Шум, гам, брызги, хохот, лай – Лева в восторге, взрослые тетеньки бултыхаются как маленькие.
Отряхнувшись, компания тем же порядком, гуськом, возвращалась домой завтракать. Ксюша, Поля и Ирина пили травяной чай с сухариком и с завистью смотрели не только на оладушки со сметаной и медом для Левы, но и на кашу с аппетитными кусками мяса в собачьих мисках.
«Мозговые» таблетки первое время не действовали – есть хотелось нестерпимо. Днем сила воли еще теплилась, но к вечеру растворялась без остатка. За хороший ужин можно было дьяволу душу продать.
На вторую ночь Ксюша не выдержала. Она встала с кровати и крадучись отправилась на кухню. «Из собачьей кастрюли, она же чистая и продукты свежие, немного похлебаю. Никто не заметит», – решила она.
На кухне горел свет. Поля и Ирина, в ночных рубашках, смущенно хихикали, а увидев Ксюшу в пижаме, рассмеялись в голос.
– Я только два кусочка колбаски хотела, – оправдывалась Поля.
– Ложка творога, – вторила Ирина, – не смертельно.
– По бутерброду? – предложила Ксюша. – Но в последний раз!
На последние в жизни бутерброды не поскупились, булку щедро смазали майонезом, положили добрый лист салата, ломти ветчины и сыра в два этажа, слегка подогрели в микроволновке. Запивали молоком и рассуждали, как мало надо человеку для удовольствия и как после него совесть мучает.
Диктуемый новым образом жизни режим установился в первую неделю. После скудного завтрака Ирина шла работать в кабинет, в соседней комнате Лева играл на компьютере. Ксюша осваивала по книжке теорию вождения автомобиля. Поля колдовала на кухне. Стены в ее святилище были завешаны табличками с названиями продуктов, их весом и калорийностью. Чаще, чем за поварешку, Поля теперь хваталась за калькулятор, пытаясь на установленные полторы тысячи калорий готовить вкусно. Ей открылся новый взгляд на продукты – любимый материал прирожденной стряпухи. Поля регулярно отрывала Ирину от работы вопросами вроде: «Углеводы в сельдерее засчитывать, если я его в бульон кладу?»
В полдень занимались на тренажерах. За пятнадцать минут до двенадцати Ксюша поднималась наверх – четверть часа требовалось, чтобы отодрать силой и упреками Ирину и Леву от компьютеров. Мальчика примиряло с обязательной прогулкой на свежем воздухе только то, что вместе с ним отправлялись собаки. Ирина к тренажерам относилась как к пыточным станкам.
– Не будешь заниматься, – стращала ее Ксюша, – кожа обвиснет, на шарпея станешь похожа.
На обед диетотерпивицы получали жидкий супчик да овощной салат.
– От шпината мы скоро позеленеем, – вздыхала Ирина.
– Или блеять начнем, – поддакивала Ксюша.
– А что я могу поделать? – оправдывалась Поля. – Мы и так сегодня растительных белков перебрали!
На взгляд Левы, мама и ее подруги занимались глупостями. Сам он находился на усиленном питании, получал в обед куриный салат, борщ, телятину с картофельным пюре и горошком, компот, шарлотку и фрукты.
– Зачем мучаетесь? – спрашивал Лева с набитым ртом. – Вы прекрасно выглядите, мне нравится.
– Спасибо, милый, – улыбалась Ирина.
– Подхалим! – весело заключала Ксюша.
– Хочешь, я тебе на ужин пудинг ягодный сделаю? – предлагала Поля.
После обеда наступало личное время. Ирина и Лева снова припадали к компьютерам, Полина и Ксюша занимались домашними делами или возились на клумбах, которые они разбили вокруг дома. Вечерний променад после ужина вдоль реки Лева называл «наш привет кровососущим насекомым».