— Никто не говорит, Агата, что ты — зло, — Софи вздохнула. — Ты просто другая.
Агата сощурилась:
— Как это другая?
— Ну, для начала, ты носишь только черное.
— Потому что черный не пачкается.
— Ты не выходишь из дома.
— Там на меня не смотрят люди.
— Для конкурса «Напиши сказку», ты отправила сказки, которые заканчиваются тем, что Белоснежку съели стервятники, а Золушка утопилась в лохани.
— Я посчитала это лучшими концовками.
— На мой день рождение ты подарила мне дохлую лягушку!
— Чтобы напомнить тебе, что все мы умрем и в конечном итоге будем гнить под землей, поедаемые червями, а посему должны наслаждаться нашими днями рождениями, пока они у нас есть. Я сочла, что тут есть над чем поразмыслить.
— Агата, на Хэллоуин ты оделась как невеста.
— Свадьбы такие пугающие.
Софи изумленно уставилась на неё.
— Ладно. Значит, я немного другая, отличная от других, — Агата сверкнула глазами. — И что?
Софи помедлила.
— Ну, просто в сказках, в сказках отличность от других превращается, гмм… в зло.
— Ты говоришь, что я собираюсь превратиться в Великую Ведьму, — обиженно сказала Агата.
— Я же сказала, что бы ни произошло, у тебя будет выбор, — мягко сказала Софи. — Мы обе сможем выбрать, чем закончатся наши сказки.
Агата какое-то время молчала. А потом коснулась руки Софи.
— Почему ты так сильно хочешь покинуть это место? Потому что ты веришь в сказки, хотя и знаешь, что они врут?
Софи встретилась с большими искренними глазами Агаты. И впервые позволила себе усомниться.
— Потому что я не могу жить здесь, — сказала Софи, запинающимся голосом. — Я не могу жить обычной жизнью.
— Забавно, — заметила Агата. — Вот, почему ты мне нравишься.
Софи улыбнулась.
— Потому что, как и я не можешь жить обычной жизнью?
— Потому что ты заставляешь меня почувствовать себя обычной, — ответила Агата. — А это все, чего мне когда-либо хотелось.
Часы на колокольне мрачно пропели тенором шесть или семь часов, ибо они потеряли счет времени. И когда эхо растворилось в суете площади где-то там вдали, обе, Софи и Агата, загадали желание, что завтра они всё ещё будут вместе.
Где бы они ни оказались.
Глава 2
Искусство похищения
К тому моменту, как погасло солнце, дети уже долго были заперты. Через закрытые ставни они поглядывали на вооруженных факелами отцов, сестер, бабушек, выстроившихся в линию вокруг темного леса, отважно, отрезая дорогу Школьному директору, беря его в огненное кольцо.
Но пока дрожащие от страха дети сильнее заколачивали окна, Софи готовилась к тому, чтобы освободить своё окно. Ей хотелось быть похищенной с максимальным комфортом. Забаррикадировавшись в комнате, она выложила шпильки, невидимки, заколки, пилочки для ногтей и приступила к работе.
Первое похищение случилось две сотни лет тому назад. Какое-то время похищалось по два мальчика, потом по две девочки, а случалось по мальчику и девочке. Возраст похищенных тоже был разным: одним могло исполниться уже шестнадцать, другим четырнадцать, или обоим только-только исполнилось двенадцать. Но, если поначалу выбор казался случайным, то вскоре схема стала предельна ясна. Один ребенок всегда был красив и прилежен. Такого хотел бы иметь каждый родитель. Другой неказист и странен, став с рождения изгоем. Пара противоположностей, выбиралась из юнцов и увозилась в неизвестном направлении.
Естественно деревенские обвиняли во всем медведей. Никто, правда, не видел ни одного медведя в Гавальдоне, но это только заставило их быть более настойчивыми в своих поисках оных. Спустя четыре года, когда исчезла еще пара детей, крестьяне признали, что объяснения должны быть более конкретными и объявили виновниками черных медведей, потому как те настолько черные, что не видны в ночи. Но, когда дети продолжили исчезать каждые четыре года, деревенские переключили свое внимание на норных медведей, а после и на призрачных медведей, а потом на медведей в маскировке… пока не стало ясно, что медведи здесь совсем ни при чем.
Но покуда ополоумевшие крестьяне строили все новые и новые теории («Теория о воронке», о «Летающем людоеде») дети Гавальдона начали замечать нечто подозрительное. Когда они изучали дюжины плакатов о без вести пропавших пришпиленных на площади, лица мальчиков и девочек на них выглядели до странности знакомыми. Вот тогда-то они и открыли свои книги сказок и обнаружили в них похищенных детей.