Джесин и Джайна стояли, моргая глазами. Потом они вышли из кабины в необитаемую зону нижних уровней метрополиса.
— Темно, — проговорил Джесин.
Двери за их спинами закрылись, и лифт снова загудел, возвращаясь к верхним уровням. Джесин и Джайна остались одни.
Чубакка носился от диорамы к диораме, как неуправляемый гоночный автомобиль. Он громко сопел, вынюхивая след потерявшихся детей. Трипио спешил следом за ним, стараясь не отставать.
— Я ничего не вижу из-за этих голограмм, — пожаловался Трипио. Чубакка сделал стойку, повел носом и ринулся в очередной дверной проем.
Гам и хаос привлекли внимание служителей зоопарка. Один из них подскочил к Чубакке и замахал руками:
— Тс-с! Вы мешаете другим нашим посетителям. Это тихое место предназначено для расширения кругозора и приятного отдыха.
Чубакка только зарычал в ответ. Служитель зоопарка коротышка-ботан встал на цыпочки, выпячивая грудь и пытаясь встретиться взглядом с Чубаккой.
— Я всегда говорил, что голографический зоопарк не место для вуки.
Чубакка схватил служителя за белошерстые грудки и поднял вверх. Он выдал при этом целый залп рычания, воя и ругательств.
Трипио спешно подбежал к ним.
— Простите, может быть, мне будет позволено перевести, — сказал дройд. — Мой друг Чубакка и я в настоящее время разыскиваем двух маленьких детей, которые потерялись. Их зовут Джесин и Джайна. Им по два с половиной года.
Чубакка опять зарычал.
— Да, да, я как раз пытаюсь их разыскать. Это очень срочное дело. Дети сбежали от нас, и за любую помощь, которую вы могли бы нам предложить…
Чубакка обеими руками тряс служителя, как истрепанную куклу.
— … мы были бы вам очень признательны, — закончил Трипио.
Но к этому моменту служитель уже потерял сознание.
Джесин и Джайна пробирались сквозь бурелом рухнувших опор и балок, перелезали через кучи древнего мусора, поросшего оранжево-желтыми поганками и еще какими-то огромными бугристыми грибами. Над их головами в хитросплетениях опор и несущих конструкций раздавались шаги неведомых невидимок.
Массивные, покрытые слоем мха фундаменты зданий казались несокрушимыми. Здесь явно был кто-то еще, но этот кто-то прятался в тени, и ничего не прояснилось, даже когда глаза детей привыкли к слабому освещению. А еще шея дождь, вялый моросящий дождь — вернее, откуда-то сверху на головы детей аритмично падали капли вонючей воды.
Джесин взглянул вверх. Казалось, что стена непомерно огромного здания не имеет верхней границы. Вместо неба он увидел лишь маленькое расплывчатое пятнышко.
— Хочу домой, — сказала Джайна.
Всюду стояли бесхозные штабеля раскуроченной, проржавевшей боевой техники. Двойняшки карабкались по мертвым остовам космических кораблей и прочего хлама, бывшего в годы гражданской войны грозным оружием.
Джесин и Джайна наткнулись на полуразрушенную стенку, на которой когда-то располагался компьютерный экран. Терминал был опрокинут набок, экран вдавлен внутрь. Но двойняшкам это напомнило установку, которая была у них в доме.
Джесин стал перед разрушенной панелью руки в боки, стараясь походить на отца. Он обратился к компьютерному экрану. Он точно знал, что надо сказать, так как много раз слушал ночную сказку.
— Мы заблудились, — сказал он, — пожалуйста, помогите нам найти наш дом.
Он долго ждал, но не получил никакого ответа. Световые сигналы все не зажигались. Из разрушенного динамика доносилось только сухое шебуршание сверкающих жуков, устроивших там себе гнездо.
Джесин вздохнул и взял за руку Джайну. Услышав свистящий звук из узкого проулка, двойняшки оглянулись.
Бесформенное серо-зеленое существо — гранитный слизень — таращилось на них своими прозрачными глазами на студенистых черенках. При движении оно пачкало камни мостовой мутно-прозрачным веществом, похожим на зеленые сопли.
Слизень подполз ближе — двойняшки попятились. Из подбрюшия слизня вывернулась неровная щель — трепещущий безгубый рот. Рот причмокнул и со свистом затянулся сырым воздухом.
Джайна шагнула навстречу чудовищу: настала ее очередь быть заблудившимся детенышем бантха.
— Мы заблудились, — пожаловалась она. — Пожалуйста, помогите нам найти наш дом.
В ответ на это слизень сначала встал на дыбы, затем медленно выпустил воздух, размяк и снова превратился в комковатую лепешку.
Лепешка потекла направо, сунулась в разрушенный проход и стала удаляться от них в темноту, издавая ритмичное «чмоки-чмоки-чмоки».
Неожиданно налетел порыв ветра, и слизняк встревоженно нырнул в одну из боковых улочек.
Джесин взглянул вверх и увидел острые, похожие на мантию крылья совонетопыря, который устремился вниз, вытянув свои железные когти.
Слизень попытался зарыться в ржавом металлоломе, но совонетопырь сел на груду ржавых обломков и принялся разгребать ее ужасными когтями. Треугольный клюв поршнем ходил вниз и вверх до тех пор, пока совонетопырь не нащупал свою жертву. Перехватив слизняка кинжалами когтей, хищная тварь расправила перепончатые крылья и мощными толчками вознеслась в небо, унося с собой извивающуюся добычу. Лица перепуганных детишек снова обдало ветром.
Джесин и Джайна проводили взглядом совонетопыря, переглянулись и продолжили свой трудный путь по преисподней Корусканта.
— Надо срочно поднять тревогу, Чубакка, — предложил Трипио. Но казалось, что вуки до сих пор не хочет признаться себе в том, что они действительно потеряли двух малышей.
Они оставили бедолагу ботана лежать в глубоком обмороке в одной из диорам, а сами направились по облицованному белым кафелем коридору, ведущему к киоскам с прохладительными напитками и сластями. Трипио представил себе, что почувствует служака-ботан, когда он очнется и увидит себя лежащим внутри опутанной паутиной берлоги паука-людоеда с Дуроса.
Дройд-ремонтник закончил с починкой турболифта и снял табличку «Не работает». Его головы дуэтом замурлыкали какой-то нехитрый мотивчик: результатом своего очень ответственного и очень умственного труда дройд был явно доволен.
Чубакка показал на дройда-ремонтника, но Трипио вознегодовал:
— Чем может помочь недоразвитый дройд-ремонтник в такой сложной ситуации? Эти модели дройдов мало чем отличаются от примитивных грузчиков.Но мохнатая рука вуки уже волокла его к дройду. — Ну хорошо, если ты настаиваешь.
Подбежав к роботу, Чубакка встал на его пути. Автоматические датчики приказывали роботу свернуть то в одну сторону, то в другую, но Чубакка заставил его остановиться. Дройд-ремонтник сконфузился и недоуменно заверещал.
Трипио вежливо поклонился.
— Простите, — сказал он и выдал длинную серию бинарных вопросов. Ремонтный дройд отвечал звуками, напоминающими паровой гудок. Трипио повторял вопросы, но получал те же самые ответы.
— Я тебе говорил, что от него толку не добьешься, — проговорил Трипио.Дройды-ремонтники не запрограммированы на запоминание посторонней информации. Они просто занимаются ремонтом и ждут очередных команд.
Чубакка недовольно промычал в ответ, тряся волосатой головой.
Трипио возмутился:
— Тихо, ты… половик ходячий, я ведь говорил недолго! Кроме того, ты обязан своей жизнью Хэну Соло.
Ремонтный дройд, ставший свидетелем их перебранки, отправился восвояси. Трипио подумал, что надо бы ему упростить свою программу, с тем чтобы ничего не знать о жизни Галактики. Он чувствовал, как перегреваются его контуры по мере того, как он начинает осознавать возможные последствия печальных событий, обрушившихся на его бедную золотую голову.
— Хозяин Соло, возможно, демонтирует мои ноги и заставит меня пересмотреть и привести в порядок все неразобранные файлы имперского информационного центра.
Захламленная улица несколько расширилась, и в призрачном свете подземного мира Джесин различил двигавшегося впереди дройда.