Положив руки на металлический стол, Фрида кладет на них голову и засыпает на несколько секунд. Она замечает камеру наблюдения в углу на потолке. Ее мысли возвращаются к Гарриет. Сегодня она купит упаковку любимого мороженого Гарриет — клубничного. Когда они вернутся домой, она позволит Гарриет играть в ванне, сколько ее душа пожелает. Почитает Гарриет еще одну книжку перед сном. «Я кролик». «Плюшевый мишка».
Полицейские входят без стука. Одного зовут Бруннер, это он звонил: мощного сложения белый, лет двадцати пяти, с угрями в уголках рта. Полицейский Харрис — чернокожий, средних лет, с аккуратными усами и крепкими плечами.
Она встает, пожимает обоим руки. Они просят ее показать водительские права, убеждаются, что она и есть Фрида Лью.
— Где мой ребенок?
— Присядьте, — говорит полицейский Бруннер и смотрит на грудь Фриды. Он открывает свой блокнот на чистой странице. — Мадам, когда вы уехали из дома?
— Может быть, в полдень. В половине первого. Я поехала купить кофе. А потом съездила на работу. Не стоило этого делать. Я знаю. Глупо с моей стороны. Я с ног валилась от усталости. Виновата. Я не хотела… Пожалуйста, скажите, где моя дочь.
— Не изображайте из себя дурочку, миз Лью, — говорит полицейский Харрис.
— Я ничего не изображаю. Я могу все объяснить.
— Вы оставили вашу дочь дома. Одну. Ваши соседи услышали ее плач.
Фрида кладет ладони на стол, ей нужно прикоснуться к чему-то холодному и надежному.
— Я совершила ошибку.
Полицейские приехали приблизительно около двух, вошли в дом через боковую дверь. Раздвижные стеклянные двери кухни, выходящие на задний двор, были открыты. Ребенка защищала только хлипкая сетка.
— Итак, ваша дочь… ее зовут Гарриет?.. почти два часа находилась одна. Верно ли это, миз Лью?
Фрида сидит на руках. Она оставила свое тело и теперь парит где-то наверху.
Ей сообщают, что Гарриет сейчас осматривают в детском кризисном центре.
— Кто-нибудь ее привезет…
— Что вы имеете в виду — «осматривают»? Слушайте, все совсем не так, как вы думаете. Я бы не…
— Мадам, подождите, — говорит полицейский Бруннер. — Вы вроде умная женщина. Давайте вернемся назад. Итак, самое главное, почему вы оставили ребенка одного?
— Я купила кофе, а потом поехала на работу. Забрать рукопись. Бумажную. Видимо, я потеряла счет времени. Я уже возвращалась домой, когда увидела ваше сообщение. Виновата. Я несколько дней не спала. Мне нужно забрать ее. Я уже могу идти?
Полицейский Харрис отрицательно качает головой.
— Миз Лью, мы еще не закончили. Где вы должны были находиться сегодня? На чьем попечении был ребенок?
— На моем. Я вам уже сказала. Я поехала на работу. Я работаю в Уартоне.
Она объясняет, что выпускает факультетское обзорное издание, переписывает научные труды в виде коротких статей для бизнес-сообщества. Что-то вроде курсовых работ по предметам, о которых она ничего не знает. Она работает удаленно из дома с понедельника до среды, когда ребенок у нее — по специальному соглашению. Это ее первая работа на полную ставку после рождения Гарриет. Она работает всего шесть месяцев. Найти приличную — и вообще какую-нибудь работу в Филли так трудно.
Она рассказывает им о ее требовательном боссе, о строгих сроках сдачи работ. Профессору, с которым она сейчас работает, восемьдесят один год. Он никогда не отправляет свои записи по электронной почте. Она забыла взять их с работы в пятницу, а теперь они понадобились для статьи, которую она заканчивает.
— Я собиралась взять его заметки и сразу же домой. Меня задержала необходимость ответить на электронные письма. Я уже должна была бы…
— И вы так поехали на работу? — Полицейский Харрис кивает на лицо Фриды без косметики, ее джинсовую рубашку в пятнах зубной пасты и арахисового масла. Ее длинные черные волосы, связанные в неаккуратный пучок. Ее шорты. Прыщ на подбородке.
Она сглатывает.
— Мой босс знает, что у меня маленький ребенок.
Они пишут что-то в своих блокнотах. Они проведут проверку на наличие нарушений, но если у нее и прежде были нелады с законом, то лучше сказать об этом сейчас.
— Ничего такого у меня, конечно, не было. — У нее боль в груди. Она начинает плакать. — Это была ошибка. Пожалуйста. Вы должны мне верить. Я арестована?
Полицейские говорят — нет, не арестована. Но они вызвали сотрудника из Службы защиты детей. Сотрудник уже выехал.
Фрида остается одна в светло-зеленой комнате, она грызет заусенцы. Она помнит, как доставала Гарриет из кроватки, как меняла на ней подгузник. Она помнит, как давала дочке ее утреннюю бутылочку, накормила ее йогуртом и бананом, почитала «Мишки Беренстайн», про гостей с ночевкой.