Федор распахивает шкаф, хватает сумку с книгами, и мы прыгаем в подпол. Наша птица уже на своем месте — вцепилась в плечо Федора.
Мы успеваем услышать, как оголтело каркает стая ворон над крышей и барабанит начавшийся дождь, а из коридора доносится тяжкая поступь. Мастер вернулся! Не глядя под ноги — все равно ничего не видно — бросаемся по узкому подземному ходу. Куда он ведет? Может, сейчас сделаем очередной заколдованный круг и вернемся обратно? Но выбора у нас нет, да к тому же сзади погоня. Каменный пол под ногами начинает круто забирать вверх. Еще немного, и — Федор плечом распахивает дверь!
Глазам делается больно от дневного света, косой дождь ударяет в лицо — кругом лес! Справа, в еловом просвете, — чернильная вода. Проклятое озеро! Подальше от него! Не разбирая дороги, обдирая лицо и руки о колючие ветви, мы летим с такой скоростью, что ворона не может удержаться на плече. Она поднимается над верхушками елей и летит, не теряя нас из виду. Погони не слышно, но мы только прибавляем ходу, перемахивая через ямы и поваленные стволы. Не заметив, я пролетаю сквозь густую паутину, и она, облепив мне плечи, развевается сзади, как плащ. Федор, не успевший снять школьную форму, мчится впереди черной тенью. Бешеная гонка продолжается до тех пор, пока мы оба не валимся на сырой мох, обессилевшие, с мокрыми от пота лицами. Легкие разрываются от напряжения, раскрытым ртом я хватаю воздух, как рыба на берегу.
— Все! Больше не могу!
— Вставай! — Федор с трудом поднимается на четвереньки и трясет меня. Сверху, делая над нами плавные круги, каркает ворона.
— Наводчик! — я с ненавистью задираю голову.
— Нет, она предупреждает, что погоня близко.
Мы вскакиваем и продолжаем бегство.
Путь все время под гору, вниз, как и говорил Рыжий. Лес кончится, а в поле мы будем, как на ладони.
Мы уже не бежим, а бредем, пошатываясь, даже не отводя еловые лапы. Вокруг как-то быстро смеркается, и дождь постепенно стихает. Теперь слышны только наше свистящее дыхание да треск сучьев под ногами. Чаща впереди редеет, деревья расступаются: от опушки нас отделяют всего несколько огромных, разлапистых елей. И вдруг прямо передо мной в густых ветвях возникают две черные бездонные воро́нки.
— Мастер!
Резко вильнув в сторону, я вообще как будто перестаю касаться земли. И, обгоняя Федора, выскакиваю из леса и мчусь по раскисшему полю. Ничто не может заставить меня оглянуться: колдун словно маячит за спиной, улыбаясь бесцветными губами, и я влетаю в полуразрушенный сарай, одиноко стоящий на краю поля. С разбегу головой зарываюсь в сырое сено, и через несколько секунд рядом валится Федор. Обеими руками он прижимает к груди сумку с книгами.
— Все три здесь! Ни одной не потерял, — задыхаясь, он любовно оглаживает грубую кожу сумки.
Каркнув, в пустой оконный проем влетает ворона и садится на свое излюбленное место. Мы, наконец отдышавшись, оглядываемся: продолжает темнеть, и усилившийся ветер гуляет в нашем убежище. Это ветхая развалюха, сложенная из осыпающегося известняка. Двери сорваны, вместо крыши — голые стропила, местами прикрытые гнилыми досками. И над всем этим царит огромная кирпичная труба. Кажется, крыша вот-вот рухнет, и эта громадина придавит нас. Непонятно, на чем она только держится — печи в доме нет, только верхняя часть дымохода с неровными краями нелепо торчит под потолком.
— А ведь мы здесь были, — наконец произносит Федор, еле шевеля потрескавшимися губами.
— В этой хижине мы провели первую ночь…
За окном уже почти ничего не видно, и темный лес вдали сливается с вечерним небом.
— Интересно, школяры отстали?
— Вряд ли ночью они решатся бродить по лесу. Но до утра нам надо переправиться через реку — мало ли что?..
Ворона внезапно каркает, мы разом поворачиваемся — в пустом проеме окна́, выставляясь по плечи, чернеет неподвижный силуэт.
Звериный рык, который издал Федор, мог бы принадлежать крупному медведю. Сорвав с пояса мешок, он швыряет его в окно. Раздается деревянный стук — фигура исчезает, и Федор, схватив толстую жердь, выскакивает из дома.
— Уф! — доносится облегченно. — Это — полено!
Кричит он во все горло, и тотчас вдали раздается воинственный клич.
Школяры!
Снаружи под окном возится Федор.
— Что ты ищешь?!
— Мешок где-то… А, ладно!
Он появляется на пороге:
— Спрячемся в трубе!
— ??
Схватив книги, Федор засовывает их под сгнившие половицы.
— Уйдут школяры — заберем!
Ворона, возмущенно каркая, садится на подоконник напротив того места, где спрятаны книги.
— Будь умницей, — говорит Федор, — не привлекай к ним внимание!