Саммер переплела пальцы и положила руки на стол.
— Я увольняюсь из «Успеха».
Журнал шоу-бизнеса «Успех» возглавлял дядя Шейн, брат-близнец тети Фин. Саммер работала у него редактором в отделе писем и ждала в ближайшем времени повышения до должности репортера.
От неожиданности Скарлет подалась вперед.
— Почему?
— Хочу поехать с Зиком в международное турне.
— Надолго?
— На месяц.
Скарлет едва могла найти слова.
— За двадцать пять лет нашей жизни мы с тобой никогда не расставались больше чем на неделю.
— Все когда-либо меняется, Скарлет. Мы меняемся.
— Нет, мы расстаемся.
Я привыкла быть с тобой. Привыкла читать твои мысли. Мы привыкли договаривать фразы друг за друга.
— Рано или поздно, это должно было случиться, сестренка, — с пониманием в голосе проговорила Саммер.
— Не могу поверить, что ты бросаешь работу о которой мечтала, ради… ради мужчины.
— Это не просто мужчина, Скарлет. Это Зик. Мужчина, которого я люблю. — Спокойствие в ее голосе не сочеталось с упрямым блеском глаз. — Мужчина, за которого я собираюсь замуж.
— Когда ты уезжаешь?
— Завтра.
— Так скоро?
Тоска сковала сердце Скарлет. Теперь у них с сестрой собственные, отдельные друг от друга жизни. Она и сама не рассказала Саммер о своей близости с Джоном Харланом, произошедшей месяц назад, хотя ей было очень трудно промолчать, особенно когда сестра спросила ее, где она провела ту ночь.
— Не будь ревнивой, — сказала Саммер, кладя свою руку на руку Скарлет.
— Ревнивой? Я… — Скарлет запнулась. Наверное, она действительно ревновала, ну, самую малость. Ей тоже хотелось бы уйти из семейной компании, чтобы попытать счастье в качестве дизайнера модной одежды, но у нее не было смелости бросить «Обаяние», в котором она работала помощником редактора по вопросам моды. — Дедушка обвинит тебя в неблагодарности, — сказала она Саммер.
— Вот этого-то я больше всего и боюсь. Но Зик убедил меня уйти. Хотя я знаю, что верность компании дедушка ставит превыше всего. Но мне просто необходимо сделать это. Я так хочу, и я так сделаю.
А все считали Саммер кроткой!
— Ты ему уже сказала?
— Нет, тебе я говорю первой. После ланча я сообщу Шейну. А потом бабушке с дедушкой.
— Я буду безумно скучать по тебе, — грустно произнесла Скарлет, крепко сжимая руку Саммер.
— Я тоже, — прошептала та. Ее глаза мгновенно вспыхнули. — Я буду часто звонить тебе. Обещаю. Может быть, ты приедешь к нам на уик-энд.
— Не хочется мешать вам. — Скарлет едва удержалась от вздоха. — А насчет одежды — если захочешь взять в турне что-нибудь из моих вещей, бери.
— Зик любит меня такой, какая я есть.
Джон тоже, подумала Скарлет. С Саммер всегда очень легко — много, легче, чем со Скарлет, требующей равенства или независимости.
— Ну вот, опять, — сказала Саммер, помахав ладонью перед глазами Скарлет.
— Что — опять?
— Ты уходишь в себя. И это продолжается уже, я не знаю, ну, наверное, около месяца. А точнее, после того, как ты не ночевала дома и не рассказала мне, где была. Мне кажется, что у тебя от меня какой-то секрет, и это у нас тоже впервые.
Скарлет очень хотела поговорить с Саммер о Джоне и о той ночи, но это было невозможно. Она ни с кем не могла обсуждать это, за исключением самого Джона, может быть. Но он, ни разу не попытался связаться с нею. Скарлет была одновременно и обижена на него, и признательна ему. Ее пальто было доставлено ей в офис на следующий же день. Но записки не было. Будто бы они с Джоном не существовали друг для друга.
Тело Скарлет все еще тосковало по его ласкам…
— Саммер, мы сможем провести этот вечер вместе? — резко изменила она тему разговора, стараясь не замечать боль в глазах сестры. Но Скарлет не могла довериться ей. Некоторые секреты нужно хранить вечно.
— А ты поможешь мне собрать вещи?
— Конечно.
— Не знаю, когда вернусь, сегодня домой. Полечу к старикам на вертолете.
— Я буду ждать. Выпьем по коктейлю. Тебе понадобится, — поддразнила Скарлет. — На этот раз от дедушки достанется тебе.
Саммер усмехнулась.
— Я знаю. Раньше ты ставила себе целью раздражать дедушку, выбирая парней, которые ему не нравились. А я всегда пыталась остановить тебя. Старики очень серьезно приняли роль опекунов с тех пор, как умерли мама и папа. А ведь прошло уже пятнадцать лет. К тому же, дедушка все еще заботится об имидже.