— Я не притворялся, — прошептал он.
— В какой-то момент мне показалось, что ты действительно ревнуешь. Но все это как-то странно…
— Я сам, черт возьми, не ожидал от себя такого! Если бы кто-нибудь сказал мне, что именно ты вызовешь во мне такие эмоции, ну, скажем, неделю назад, я ни за что не поверил бы.
Лицо Фэй стало серьезным и задумчивым.
— Ценю, когда люди говорят правду.
— Понимаю. Но я еще не закончил свою мысль. — Саймону хотелось придвинуться к ней еще ближе, но стол, разделявший их, не позволял этого сделать. Саймон ограничился тем, что взял Фэй за руку. — Я почувствовал ревность не только потому, что знаю, насколько соблазнительной ты можешь быть. Я увлечен тобой. Мне нравится в тебе абсолютно все.
Фэй ошеломленно молчала.
— Так объясни мне, — попросил Саймон, — почему ты считаешь, что, относясь к тебе подобным образом, я не могу ревновать по-настоящему?
Фэй пожала плечами и медленно произнесла:
— Может, потому, что никто еще не относился ко мне, как собственник.
— Значит, все мужчины, с которыми тебе доводилось иметь дело, были просто недостаточно умны.
Она улыбнулась.
— В этом я с тобой согласна.
Он крепче сжал ее теплую ладошку.
— Теперь мне все понятно.
Саймон не сомневался, что ни одна женщина не стала бы умышленно уродовать свою внешность безобразными нарядами, если бы у нее не было на это веских причин.
Фэй молчала, закусив губу.
— Неудачные отношения с кем-то? — осмелился предположить Саймон.
— Неудачное воспитание! — выпалила она и, испугавшись собственных слов, уставилась на Саймона широко раскрытыми глазами.
— Продолжай, — нежно сказал он, не отнимая своей руки. Пусть Фэй чувствует его тепло, может быть, так ей будет легче довериться ему.
— Сначала произошла непредвиденная случайность, а за ней последовало разочарование. Так рассматривали меня мои родители. Отец очень хотел мальчика, а родилась я. — Выражение лица Фэй становилось все более печальным. — С самого детства я привыкла к тому, что не должна рассчитывать на многое.
— А родители не пытались изменить отношение к тебе…
— Нет.
Саймон почувствовал вдруг сильную неприязнь к людям, которые по неосторожности зачали ребенка, но не попытались даже морально поддержать его, вселить веру в свои силы. У него, по крайней мере, есть отец. А Фэй, вынуждена полагаться только на себя.
По его мнению, выбранный ею путь был не совсем правильным. Продолжая прятаться в раковину, скрывая свое истинное лицо, она никогда не познает настоящего счастья. И ей необходимо осознать это. Саймону очень хотелось сделать все, что было в его силах, чтобы помочь Фэй. Им руководили не эгоистические устремления, а искреннее желание принести радость в ее скучную, одинокую жизнь, заставить взглянуть на мир открыто, а не через уродливые, искажающие реальную действительность очки. Фэй заслуживала лучшего.
— Думаю, твои родители не правы.
В ответ Фэй пожала плечами, но по ее напряженному взгляду Саймон догадался, что ей хочется услышать от него еще что-то. Он задумался: значит ли что-то для нее его мнение, удастся ли ему найти нужные слова?
— Им же хуже оттого, что они не знают, какого замечательного человека произвели на свет.
Глаза Фэй наполнились слезами. Сделав глубокий вдох, она прошептала:
— Еще раз спасибо. Надеюсь, ты и сейчас говоришь правду.
Саймон почувствовал, как к горлу подступил комок.
— Когда я нахожусь с тобой, меня охватывают невероятные ощущения. Я просто не смог бы солгать тебе.
Усомниться в искренности Саймона было невозможно.
— Тебе кто-нибудь говорил, что ты отличный парень?
Улыбка Фэй согрела ему душу, растопила лед на его сердце, который, как казалось, не таял практически никогда.
Саймон отрицательно покачал головой.
— Раньше я никому не давал повода так думать.
От осознания того, что их души все больше сближаются, сердце Фэй учащенно заколотилось в груди. Ей необходимо было успокоиться. Хотелось скрыться куда-нибудь — так непривычны для нее были эти новые ощущения. Но она не смела. Впервые в жизни поделиться с кем-то переживаниями детства было очень непросто. Но Саймон выслушал ее и понял, и Фэй была безгранично благодарна ему за поддержку, понимание и сочувствие.
— А если вернуться к разговору о ревности, — сказала Фэй, — мне самой было неприятно общество этого парня.
И в самом деле, потные ладони бармена и нагловатое поведение сразу вызвали у Фэй отвращение. Но она задалась целью выяснить что-нибудь важное об Уэстморе и поэтому позволила Гарри окружить ее вниманием.