И для фантазий.
Распаленное воображение Саймона рисовало пленительные сцены, главным действующим лицом которых, была конечно же Фэй. Но и его роль была далеко не второстепенной.
Глава 10
К назначенному часу Саймон сгорал от нетерпения.
Коварная обольстительница! Ей было известно, как разжечь его страсть. Если бы Саймон верил в существование настоящих отношений между мужчиной и женщиной, то подумал бы, что нашел ту единственную, которая способна свести с ума и увлечь, заинтересовать на более долгий срок, чем одна ночь.
Хорошо, что Саймон не верил в эти глупости. А то совсем потерял бы голову, подпав под действие чар Фэй.
Он поднял заметно дрожащую руку и постучал.
Мило улыбающаяся Фэй открыла дверь незамедлительно.
— Привет, Саймон.
— Привет.
Те несколько часов, которые Саймону пришлось провести в одиночестве, он не переставал думать о том, как пройдет сегодняшнее свидание. Ему представлялись совершенно невероятные картины, но ясно было одно: планы Фэй предугадать невозможно.
Саймон во все глаза смотрел на нее. Потрясающее зрелище!
Мысль о том, что одевалась Фэй специально для него, заставляла сердце бешено колотиться в груди.
Верхняя часть ее туалета, если это вообще можно было так назвать, гармонировала по цвету с трусиками, лежавшими сейчас в кармане Саймона. Два голубых треугольника, отделанных белой окантовкой, оставляли ее грудь полуобнаженной, открывая взору великолепные округлости. Дрожь возбуждения пробежала по телу Саймона, его взгляд скользнул ниже.
На изящной талии Фэй был повязан платок, доходящий ей до середины бедра и прекрасно сочетающийся по цвету с верхом купальника. Саймон не имел представления о том, что под платком, и, вообразив на мгновение, что Фэй не надела трусики, он почувствовал приступ безумного любопытства и сильнейшего влечения. Несомненно, ей хотелось вызвать у него именно такую реакцию.
Словно прочитав мысли Саймона, Фэй едва заметно улыбнулась. Она что-то задумала, явно намереваясь соблазнить его, и Саймону нравилось осознавать это.
Фэй прислонилась к дверному косяку, опершись рукой о резную деревянную панель и склонив голову набок; черные локоны мягко коснулись ее плеча.
— Ты пришел без опоздания. Мне нравится это в мужчинах.
— А что еще тебе нравится? — включился в игру Саймон.
— Проходи, тогда узнаешь. — Фэй повернулась к нему спиной и грациозно пошла в комнату.
Саймон последовал за ней. Он вдруг подумал, что мог бы пойти за такой женщиной куда угодно.
Теперь Саймон имел возможность рассмотреть Фэй со спины. Она мягко ступала по полу босыми ногами. Ее бедра под голубой тканью платка плавно покачивались при ходьбе. Саймону стало безумно интересно, куда ведет его Фэй, ощущение неизвестности интриговало и завораживало.
— Ну, вот мы и пришли. — Фэй остановилась возле самой последней двери в задней части дома.
Ее глаза излучали какой-то невероятный, таинственный, волшебный свет. Никогда в жизни ни одна женщина не казалась Саймону настолько желанной и обольстительной. Саймон не понимал, что с ним происходит, и опасался этих ощущений. Наверное, эта командировка сведет его с ума!
По легкому румянцу на щеках Фэй Саймон догадывался, что придуманная, ею игра и предвкушение того, что последует дальше, волновали ее не меньше, чем его.
— Тебе нужно снять туфли, — сказала Фэй.
На лице Саймона отразилось недоумение.
— Зачем?
— Потому, что мы собираемся идти на пляж. Ты ведь не хочешь, чтобы в туфли попал песок. Ну же, Са-а-аймон. — Фэй произнесла его имя приглушенным голосом, протяжно, словно промурлыкала. — Включи свое воображение.
Он протянул руку и легонько провел пальцами по платку, прикрывающему бедра Фэй.
— Можешь быть уверена, дорогая, мое воображение работает отлично.
Саймон ощущал приятное возбуждение, пытаясь угадать, надето ли что-то под этим чертовым платком. Ему не терпелось узнать, как далеко простираются планы Фэй, казалось, что скоро он просто не сможет сдерживать себя.
Румянец на щеках Фэй сгустился, почему-то именно этот румянец действовал на Саймона наиболее возбуждающе. Несмотря на то, что Фэй искусно вела свою игру, в какой-то момент Саймону стало понятно, что давалось ей это не так легко, он почувствовал, что подобные игры для Фэй непривычны. И осознание этого укрепило зарождающиеся в его душе чувства.