В конце концов, духи из загробного мира начали манифестироваться даже в общественном пространстве города. Как-то раз мы шли с Димой через местный парк, и тут увидели два огромных, метра в три высотой, неизвестно откуда взявшихся в этих местах куста! Это была полная неожиданность. Мы, разумеется, эти кусты тут же ободрали, потом присели на ближайшей скамейке, прибили "Прибой".
- Это - бывшее кладбище, - с энтузиазмом сказал Дмитрий, - вот здесь, на удобрениях, такие дела и вырастают!
- Интересно, а место, где стоит эта скамейка - тоже чья-то могила?
И я подумал про себя, кто бы это мог быть здесь похоронен? В этот самый момент перед нами появляются две женщины печального образа, в длинных плащах и платках, напоминая чем-то персонажей византийской иконы, и спрашивают, не хотим ли мы пересесть на другую скамейку. Чтобы развеять недоумение, одна из них объясняет, что как раз на том самом месте, где мы сидим, покоится прах их папы, и они хотели бы сейчас специально посидеть именно на этой скамейке. Мы, разумеется, дамам уступили, а потом я всё думал: "Вот вырос индийский куст на тайной могиле, как некогда акация на могиле Хирама... Но всё тайное станет явным, и имена раскроются!"
Часть II. Рам в СССР
V. Langermaa
V. 1. Отец Николай. Настоятелем церкви Всескорбящей Божией Матери, в которой служил Йокси, был отец Николай - благообразный седовласый старец с белой бородой, чем-то напоминавший своей внешностью известного русского художника и мистика Николая Рериха. Не чужд был мистицизму и сам отец Николай. Вероятно, именно это качество притянуло к нему Йокси, жадно искавшего вслепую руководства в том психоделическом трипе, который он собирался в своей жизни предпринять. Находясь в услужении у святого отца, он выучился читать псалтирь по-церковнославянски нараспев. Будучи от рождения артистом - в театральном кружке он занимался еще школьником, вместе с Пепи - Йокси входил в роль и начинал играть голосовыми модуляциями в духе древних канторов, рецитируя басом:
"Господь пасет мя, и ничтоже мя лишит. На месте злачне, тамо всели мя, на воде покойне воспита мя. Душу мою обрати, настави мя на стези правды, имене ради Своего. Аще бо и пойду посреде сени смертныя, не убоюся зла, яко Ты со мною еси: жезл Твой и палица Твоея, та мя утешиста, Уготовал еси предо мною трапезу сопротив стужающым мне: умастил еси елеом главу мою, и чаша Твоя упоявающи мя, яко державна. И милость Твоя поженет мя вся дни живота моего: и еже вселитимися в дом Господень в долготу днiй."
Однажды Йокси мне поведал, что отец Николай рассказал ему о некоем философе и йоге, проживавшем где-то на хуторе под Пярну. Священник был знаком с философом и предложил Йокси съездить к последнему, - если, конечно, есть желание пообщаться, так сказать, со специалистом высокого класса в вопросах потустороннего опыта. Наличием у нас в Эстонии реального йога - как это выходило по словам отца Николая в йоксиной передаче - я тут же очень живо заинтересовался и начал расспрашивать детали. Валера ничего конкретно сам не знал и предложил мне для начала вместе сходить в гости к настоятелю на чаёк, а там уже выяснить что к чему.
Отец Николай принял нас очень радушно в своем доме, неподалеку от Лысой горы в Нымме. Ознакомившись с моей трансцендентальной ориентацией он, как могло показаться, несколько скептически поглядел на меня и сказал:
- Молодой человек, знаете, вы мне чем-то напоминаете Бердяева. Вот тот тоже всё метался и не мог придти к общему знаменателю. Ваш друг Валерий, как мне кажется, сделал правильный выбор, возвернувшись в лоно матери-церкви. Все мы - как блудные дети. Ну, я думаю, вы всё равно не остановитесь, пока не встретите такого мистика, как Рам...
И отец Николай рассказал про человека, приехавшего сюда после войны с Запада и занимающегося с тех пор самой настоящей йогой, усвоенной от оригинальных индийских учителей! Ехать к гуру нужно было на 102 километр по Пярнускому шоссе, до остановки Лангермаа. Оттуда, от большого дуба, шла сельская дорога к хутору.
- Возьмите побольше еды, - напутствовал нас отец Николай, - у философа совсем нет денег и все гости привозят продукты с собой.
V. 2. Лангермаа. На следующий день, с утра пораньше, мы с Йокси вышли на Пярнуское шоссе ловить попутку на 102 километр. Прошли от черты города до столба с отметкой "14", но машины так и не поймали. Дорога как вымерла. Редкая "Волга" пронесется в сторону знаменитого курорта, везя очередную семью московских бонз на отдых в оздоровительные санатории маленького эстонского прибрежного городка. Воскресенье - нелетная погода. У Йокси под конец совсем развалилась обувь, и он закопал останки ботинок прямо у четырнадцатикилометровой отметины. Как ни странно, сразу после этого перед нами остановился грузовик с кабиной на троих, и любезный шофер предложил подбросить, как выяснилось - прямо до сто второго.