Рам тоже не стал дожидаться Жукова и уехал из почти окруженного Берлина в западную часть страны. Там, в Висбадене и Франкфурте-на-Майне, оставаясь номинально подданым Эстонской Республики, он работал в американской военной строительной компании. Но к началу пятидесятых радикально поменял образ жизни, углубившись в духовные проблемы, мистику и восточную философию. На остававшиеся от бриллиантового дела средства Рам начал выпускать мультирелигиозный журнал "Friede" - предшественник нью-эйджевских изданий 70-80-х годов.
В 1953 году Рам решил окончательно отъехать в Индию, в йогический ашрам, а по пути туда захотел посетить Эстонию, уже советскую, чтобы повидать родственников. Советский консул в Западном Берлине заверил Рама, что никаких проблем с визитом не будет, и дальше он сможет совершенно беспрепятственно проследовать куда угодно. Но уже на станции Минск философа тормознули добдобы из НКВД, и в Эстонию он прибыл не как свободный гражданин Эстонской Республики, а в статусе принудительно репатриирорванного лица без гражданства. С тех пор Рам жил в родной Эстонии с видом на жительство и под неусыпным надзором милиции и спецслужб. Советское гражданство он принимать напрочь отказался, писал письма протеста Косыгину, но поскольку никакое западное государство, и прежде всего ФРГ, заступиться за него не имели никаких формальных оснований, то он продолжал оставаться в невольной ссылке на собственной родине.
К моменту нашего с Йокси визита эта ссылка продолжалась уже 22 года, однако Рам вовсе не оставлял впечатления человека, сломленного судьбой. Совсем напротив, он выглядел очень живо и оптимистично, постоянно сыпал шутками и по-детски хохотал над каждой мелочью от всей души. Более жизнерадостного человека я вообще никогда не встречал.
Рам поддерживал отношения со многими йогами и мистиками, причем не только в пределах Эстонии или Союза, но даже за рубежом. Он показал увесистую пачку писем, украшенных марками со всех концов планеты - многолетнюю переписку с известными специалистами в области психотроники и парапсихологии. Помимо родного эстонского, Рам владел немецким и английским языками, а также мог разбирать тексты на древнегреческом языке и санскрите, которые некогда специально изучил для углубления философских познаний. По-русски он, за всю жизнь, выучил лишь два ключевых слова - "чай" и "давай", но пользовался ими весьма мастерски. "Чай, давай!" - кивнул он Йокси и залился смехом, приглашая жестом на кухню.
V. 5. На кухне. Рамовская кухня представляла собой пространное, дочерна закопченое помещение под низкими сводами сруба конца XIX столетия. Посреди "зала" стоял огромный стол, уставленный термосами, чашками и покрытой целлофаном снедью. Мы вывалили сюда же собственные припасы, предусмотрительно захваченные из города по совету отца Николая. Рам подошел к электроплитке, поставил на нее котелок, бросил туда из разных пачек несколько горстей черного чая вперемешку с сухими травами и вставил штепсель в розетку. Через несколько минут пространство кухни наполнилось густым и крайне ароматным запахом. "Давай, чай?" - Рам вопросительно посмотрел на нас и снова засмеялся. За чаем - фирменным рамовским чаем, совершенно незабываемым и ныне уже легендарным - мы повели разговор, естественно, прежде всего о йоге и йогинах.
- Все настоящие йоги в мире связаны общими медитациями, проходящими в особые периоды времени, - поведал нам Рам.
- И у нас, в Союзе, тоже?
- И здесь тоже.
И Рам рассказал, что он поддерживает телепатическую медитационную связь с рядом йогов в Эстонии и за ее пределами. Мы с Йокси, разумеется, тут же начали его расспрашивать о подробностях, в том числе о том, что же представляет из себя настоящая йогическая медитация? И Рам предложил нам после чая проэкспериментировать с этой, еще покрытой для нас мистическим мраком, материей.