Руку поднял Аркаша - худощавый юноша-поэт с прозрачными глазами и неестественно яркими губами:
- Могу я!
- Ну вот, и прекрасно!
Аркаша лег на спину, руки вдоль тела, закрыл глаза. Йокси сел в изголовье, я - чуть сбоку. Йокси начал качать поле, пассами навевая на Аркашино тело состояние тотальной расслабы и морфейного забытья. Я включился в этот же энергетический контур, и когда почувствовал, что медиум уже достаточно отлетел, дал ему мысленную команду: сесть в позу лотоса. И тут его тело действительно шевельнулось и... начало садиться, с закрытыми глазами! В этот момент я почувствовал себя доктором Франкенштейном. Аркаша, тем временем, действительно сел и сразу же стал складываться в лотос (это когда ноги завязываются восьмеркой). И сложился, - хотя я досконально знал, что до этого он пытался заниматься йогой и именно лотос ему совершенно не давался!
Теперь же Аркаша, сидя в позе будды, был готов пророчествовать, его нужно было только спрашивать. Я задал ему мысленный вопрос, а он вдруг внятно ответил вслух. Никто вокруг, конечно, ничего не понял. И тут до Йокси дошло, что Аркаша сел в лотос именно по моей команде, и мне же что-то сказал. Я подмигнул коллеге-гипнологу, который беззвучно застебался, показал thumb up и навис с растопыренными ладонями над затылком Аркаши - с таким выражением лица, словно собрался перевернуть парня в воздухе. Но, видимо, перестарался с импульсом. Медиум неожиданно застонал и повалился ничком на пол, схватившись за голову.
- Блин, как голова болит! - доносся пронзительный стон поэта.
Народ опешенно смотрел то на него, то на Йокси: так что же, это и есть весь сеанс?
- Валера, ты, наверное, ему слишком сильный импульс дал, - подала голос залетная герла.
- Ну, я же не хирург! - оправдывался Йокси, разводя руками.
Справедливости ради надо сказать, что Аркаша действительно был просто идеальный медиум. Он входил в группу так называемых "йоксиных учеников", которых тот набрал в процессе своих опытов.
Главной учебной базой Йозефа была общага, в которую он переселился после очередной разборки с отчимом и демонстративной выписки из родительской квартиры. Теперь он числился рабочим какого-то СУ, но на работу не ходил, а сидел целыми днями у себя в "номере" на койке и гонял телеги про мистику обитателям общежития и гостям.
Благодарные слушатели периодически летали в близлежащий магазин за напитками, несказанно подогревавшими художественное воображение рассказчика и познавательский пыл аудитории. Соседом Йокси но комнате был Энди - старый хиппи и бабник, приехавший в Таллин вместе с Владом из Усть-Каменогорска. Его стараниями Йоксины лекции периодически посещались прекрасными дамами, привносившими в сухую атмосферу суровых мужчин-гностиков ауру софийной эротики. После всякого очередного прорыва в плерому Энди выходил из-за заветной кулисы к бражничающей компании и, делая челночное движение вверх-вниз двумя пальцами, произносил: "Факи-факи Юнайтед Стейтс!"
VI. 2. Процесс пошел... Но слишком долго скрывать Рама от народа нам не удалось. Йокси рассказал про него нашему приятелю Аарэ - философу-шуньявадину, большому почитателю мощных психоделиков и восточной мистики. Аарэ, которого московские девушки прозвали "Плохим", как раз подвергался тогда сильным приступам шаманской болезни: сквозь него как бы рвался наружу, в этот мир, некий неясный дух. Словно по наитию тайных магических идамов, Аарэ хлебнул, в конце концов, лошадиную дозу астматола - специальных сигарет против астмы, сваренных в виде своеобразного "щавельного" супа. И вышел в город погулять, расслабиться. Слава богу, центр в Таллине маленький, и очень скоро Плохой, совсем плохой, попался кому-то из знакомых на глаза. Говорят, он был с закатившимися шарами, выпавшим языком и уже начинал синеть. Через несколько часов, худо-бедно, отошел. Именно вскоре после этого отлета Йокси предложил ему съездить в Лангермаа.
Поехали они туда, разумеется, не вдвоем, а с целой командой, которую Аарэ прихватил с собой, в том числе - свою подругу Олю, москвича Андрея Зайцева и душанбинца Вовчика Сафарова. Этот заезд к Раму стал, фактически, первым массовым десантом на философский хутор представителей нового поколения - нью-эйджевских хиппи, постепенно переходивших от рока к раге и от фри-джаза к тибетской мессе.
Со своей стороны, я повез к Раму Леннона: как никак, интересно было узнать, что скажет один мэтр по поводу другого. Леннона, конечно, поразила вся хуторская атмосфера с ее магическим декором, а потом мы приступили к опытам. Рам попросил Сашу лечь на спину и расслабиться, а сам приступил, с моей "помощью", к нуль-энергетическому сканированию. Наконец, мастер дал отбой. Поскольку Леннон не говорил по-эстонски, я выступал переводчиком.