Получалось, что шизофреник, повторяя мантру, лишь еще больше накачивает совою энергетическую концентрацию, которая, вместе с тем, есть концентрация персонального кармического комплекса, его стимулирование - что прямо противоположно духовной эмансипации от сансарных оков. Параноик же, напротив, читая мантру - только больше раскрывается. Шизофренический fieldruler воздействует своей концентрацией на параноидальное поле окружения, суггестируя его в рамках собственной кармической программы и "отягощая" тем самым персональную кармическую "обратную связь". Идеалом для Рама представлялся человек уравновешенный, мезоноический, у которого правое и левое полушария сбалансированы. Мезоноик ни сам никого контролировать не хочет, ни себя никому не дает. Защитный кокон нуль-энергии мезоноидального состояния эффективен в равной степени как против концентративных шизофренических атак, так и разлагающе-высасывающих сил параноидального заднего фона отдельных ситуаций.
IХ. Эзотерическое подполье
IX. 1. Китайский кабинет. Зимой 77-го из Москвы в Таллин приехал Вовчик Сафаров, и вместе с ним - две дамы: Оля и Ира. Вовчик привез с собой волшебную китайскую Книгу перемен - древний И-цзин в русском переводе. И он, и обе девушки проявляли к этому памятнику древнекитайской литературы повышенный интерес. Их разговоры вокруг да около между собой напоминали диспут ученых неведомой дисциплины, с привлечением странных графиков и схем: "Вот тут, видишь, вторая позиция слабая, как в этой триграмме? Это те самые "крылья", понимаешь?.."
Компания остановилась у меня, вернее - в квартире моего папы, которая в то время была в моем распоряжении и очень быстро превратилась в филиацию Белого лотоса. Это были, как говорят американцы, две спальни с кухней и ванной, в трех трамвайных остановках от центра города. В большой комнате я соорудил четырехместную тахту, которую накрыл пестрыми восточными одеялами. В центре помещения стоял круглый стол с большой, в метр высотой, черной с пестрыми феями фарфоровой китайской вазой на массивной бронзовой подставке из переплетенных драконов. Ее когда-то, еще до революции, привез с Дальнего Востока бабушкин брат - капитан дальнего плавания. От него же остались небольшая японская вазочка с рельефным изображением небесной феи в обрамлении парадизической растительности, статуэтка сидящего даоса-философа и старинный макет парусника - моя любимая игрушка в детстве.
Оля с Ирой периодически раскладывали на тахте гадательные палочки, а Вовчик объяснял гостям салона азы древнекитайского учения о переменах, не забывая набивать папиросы денаускими шишками. Если гости были слишком настырными, их брала на себя Ира, совершавшая в то время дрейф от Папюса к Фрейду и тренировавшаяся на мальчиках. Она посещала первые в Москве подпольные лекции по психоанализу и с восторгом рассказывала нам с Олей о тайных механизмах человеческой души, которые раскрывало учение великого австрийца. Это была еще одна неведомая дисциплина, со своим "птичьим языком" и так называемым дискурсом. Учение о переменах и фрейдизм оказались в тот момент мне чрезвычайно близки - как два женских тела, между которыми я оказывался каждую ночь на сдвоенной тахте.
В другой комнате находилось огромное зеркало, метра два на полтора, в массивной дубовой раме. Оно идеально подходило для магического экрана, перед котрым собирались любители астральных путешествий. Одним из наиболее частых посетителей нашего сино-фрейдистского салона был человек, которого Оля с Ирой прозвали Черный Агитатор.
IX. 2. Черный Агитатор. По-настоящему Агитатора звали Андрес. Это был невысокого роста мужчина, лысеющий, с длинными черными кудрями до плеч и остроконечной черной бородкой. Впервые я его увидел еще в 1971 году, в танцклубе "Прийтсу" - том самом, где когда-то познакомились мои родители, а потом играл я сам, - где он страшно выламывался под Paranoid в исполнении местной группы "Тоника". Он же потом объявил по цепи, что где-то километрах в ста от города должен пройти подпольный концерт "Keldriline Heli" - "погребального звона" официозной эстонской культуры и одного из первых рок-коллективов в стране, исполнявших исключительно собственные вещи. А где-то через пару месяцев Андрес неожиданно выступил в ипостаси баптистского проповедника, как бы полностью сменив имидж. "Православная церковь - это хорошо поставленный спектакль", - старательно формулировал Андрес ответ на вопрос из публики who is who в духовном мире.